Развод. Ты (не) будешь моей - стр. 12
Машка была права.Только ей я могла доверить самое дорогое, что у меня было, моего сына, Сан Саныча, как его называла Наталья Сергеевна, а за ней стала и я.
— Даже Людке, Маш, — я замерла в ожидании ответа.
— А это уже интересно. Поясни.
— Я на свадьбу приеду, к Людмиле…
— Я тоже, вообще-то, приглашена, — перебила меня она, — Кстати, тут наш общий знакомый мечется, тоже приглашен, предлагал с ним пойти, — послышалось тихое "хи-хи".
— Сёма что ли?
— Он самый.
— А ты что теряешься?
— А я сама знаешь, как к нему отношусь.
Сёма был нашим одноклассником и жил в одном подъезде с моими родителями. У него вечно глаза разбегались, горели непонятным тогда нам огнем, когда он смотрел на нас с сестрой. Наверное, в его сексуальных подростковых фантазиях мы одновременно ублажали его неуемные желания. Но это я сейчас понимала, а тогда...
В старших классах он пытался ухаживать попеременно то за мной, то за сестрой. Но после того, как вместо меня на свидание пришла Людмила, представившись Татьяной, Семен отстал от нас. Что отчебучила моя темпераментная сестра, я не знаю, но явно что-то очень обидное. Во всяком случае, мне так показалось. Поэтому, наверное, приглашение Семена на свадьбу показалось мне странным.
Потом, знаю, он пытался подружиться с Машей. Но не случилось. Не знаю, что там у них произошло. Машка не хотела говорить, а я не добивалась.
— Тань, так а ты чего звонила? — вернула Маша нас в русло начатого разговора.
— Маш, мне ребенка нужно пристроить куда-то, пока я на свадьбе буду гулять.
— Какого еще ребенка?
— Моего Маш, сын у меня, маленький, год и три, — я замолчала, прислушиваясь. На том конце тихо сопели, переваривая информацию.
— Ну ты даешь, Танюха, партизанка ты, а не декабристка, — охнула Маша. — И никому ничего не сказала. Вообще, это ж надо, и Саша не знает?
— Никто не знает, Маш, даже мои родители.
— А зачем ты так? Это жестоко, Тань.
— Знаю, Маш, но поверь, тогда я не могла по-другому, а сейчас даже не знаю… — я замолчала.
— Так ты чего хочешь, на передержку ко мне ребенка, пока свадьба, а потом также тихо свалишь? Даже бабушку с дедушкой не обрадуешь? — я почувствовала в голосе осуждающие нотки.
— Обрадую, наверное, но после свадьбы, куда я там его дену? И я не хотела… — честно говоря, меня резануло это ее грубое "на передержку". Словно котенка или щенка какого. Может, зря я к ней обратилась, время течет, все меняется, и наша Маша уже не та "сю-сю-сю", а вполне себе взрослая циничная сука.
— Чтобы Саша узнал о ребенке? — снова перебила меня Маша.
— Ну да.
— Я, конечно, не осуждаю тебя, подруга, но и не приветствую. Я помню, что у вас произошло, но все равно не приветствую. Ребенку нужен отец, тем более пацану.
Кажется, Маша собралась мне читать лекцию по педагогике и психологии, но нет, я ошиблась, она отложила это до моего приезда.
— Ладно, приезжай, забронирую тебе местечко, на когда?
Я назвала дату.
— Но поговорить нам придется.
— Конечно, Маш.
Кто бы сомневался.
7. Глава 7 Татьяна
В ночь перед вылетом мне снился обувной магазин. Элитный такой, с белым напольным кафелем, огромными панорамными окнами, модными кушетками под синим бархатом и диванчиками в тон.
Вокруг меня суетились грациозные девушки, продавцы-консультанты, подносили для примерки обувь. Сапоги и туфли, босоножки и кроссовки. Кажется, даже во сне я устала мерить обувь и мечтала лишь об одном, чтобы все уже скорее закончилось.