Развод. Предательство дракона - стр. 11
Казалось, будто все вокруг застыло в ожидании чего-то. Время смазалось, а эмоции ушли, оставив только боль и темноту. Словно солнце вдруг зашло, но не спешило выходить, погрузив мир в вечную ночь.
Да, я поставила условие, но Морис вполне мог отказаться от него и прекрасно знал об этом. Тем удивительнее было, что вечером он зашел ко мне и процедил:
– Оформление бумаг займет пару месяцев, и до этого времени вы с Ником можете пожить у меня в столице. Но как только все закончится, ты вернешься сюда и не посмеешь этому перечить. Поняла, Лара?
– Боишься, что если я останусь в столице, то это не понравится твоей новой жене? – горько усмехнулась я, но поймав колючий взгляд Мориса, добавила, опасаясь, что он передумает: – Поняла.
– Тогда я велю слугам собрать вещи. Отправитесь завтра, после обеда, – кивнул мужчина, проигнорировав мой укол.
– А ты?
– А я уезжаю прямо сейчас, – хмыкнул Морис, и развернувшись, ушел.
Да уж… перед его приездом сюда, я планировала разговор о переезде в столицу. И вот ирония, все-таки добилась своего. Было бы смешно, если бы не было так невыносимо больно.
Прощаться с Морисом я не вышла. Лишь из окна наблюдала, как он оседлал коня и умчался прочь.
Утро и сборы прошли мимо меня. Серой тенью я ходила по дому, чувствуя себя опустошенной, и отстраненно кивала на вопросы слуг. Было такое чувство, словно своим поступком Морис вдруг стер из мира все краски, превратив его в нечто унылое и холодное. А я теперь до конца дней была обречена жить в этом, и единственным пятном, сохранившим цвет, был Николас.
Перед тем, как отъехать, я в последний раз окинула взглядом поместье, где провела два года. Прежде оно казалось мне светлым и просторным, но сейчас давило своими размерами и темным камнем стен.
Мы ехали до самого вечера, и путь Ник перенес плохо. Еще с самого утра он был капризным из-за отъезда Мориса. А в экипаже откровенно скучал, непрестанно ноя, и ни я, ни няня, ничем не могли его отвлечь. Сказывалось еще и то, что в это время сын обычно спал, но из-за тряски заснуть не смог, а потому капризничал.
Когда мы все-таки въехали в столицу, я чувствовала себя вымотанной и мечтала лишь о том, чтобы поскорее принять теплую ванну, а после отключиться. Но сперва, конечно, пришлось бы искупать и уложить Ника.
Особняк Мориса находился в самом центре города, по соседству с домами других богатых и влиятельных аристократов. Смешно, но прежде я всего пару раз бывала внутри – все завертелось так быстро, а затем мы поженились, и Морис отослал меня в свое поместье.
Экипаж подъехал прямо ко входу и слуги принялись выгружать вещи. На помощь им поспешили те, кто работал в доме Морригана, да и сам мужчина, к удивлению, вышел навстречу, хотя я не ожидала, что он соизволит сделать это.
– Лара, – сухо кивнув мне, Морис улыбнулся сыну, но на этом все приветствие было окончено.
Слуги показали мне уже готовую спальню и детскую. Как и во всем особняке, стены тут были отделаны панелями из дерева, а в воздухе пахло свежей стружкой и лаком – детскую кроватку явно сделали совсем недавно.
Я боялась, что в незнакомом месте Ник станет капризничать, но и он порядком вымотался в дороге, так что заснул буквально за пару минут.
А вот мне этого сделать не удалось, несмотря на усталость.
Я лежала, глядя в чужой потолок и все думала о том, что меня ждет дальше. Развод? Очевидно. Новое замужество? Весьма сомнительно. Одиночество? Скорее всего.