Развод. Предатели - стр. 8
Муж не стал отпираться. Не стал юлить, извиняться, жалеть. Он просто сказал:
— Да, я с ней. И вчера я сделал ей предложение.
7. Глава 2.3
Это какой-то бред. Дурной сон, который никак не закончится.
Ведь не бывает такого, чтобы вчера все нормально — обычная семья, со своими хлопотами и проблемами, а сегодня все слилось в унитаз, муж превратился в циничного монстра, а дети спокойно сидели рядом и не видели в этом ничего страшного.
— Насколько мне известно, многомужество в нашей стране запрещено законом. И делать предложение другой женщине, при живой жене, как минимум…невежливо.
— Поэтому мы здесь и собрались. Я развожусь с тобой, Вер. Документы уже готовы.
Меня будто ударили. Сильно-сильно, прямо в солнечное сплетение. Лишая возможности дышать, шевелиться, жить.
Отчаянно захотелось присесть, но на моей половине кухне не было стульев, а подходить ближе к тем, кто так хладнокровно пытался меня убить – страшно.
Рядом с ними я почувствовала себя не просто одной и на темной дороге, а совершенного голой где-то в районе северного полюса.
— Надо же…какой быстрый.
— Ты не думай, что мне легко далось это решение. Это было непросто, но…
Я перебила его:
— Сколько ты уже с ней?
— Какая разница, Вер?
— Сколько. Ты. С ней?!
— Зачем тебе это? — мрачно спросил муж.
— Я хочу знать, сколько времени ты меня обманывал. Сколько времени вы все меня обманывали.
Дети сидели, как мыши, загнанные в угол. Съежились и, кажется, даже не дышали. Им было неудобно, стыдно, и они бы с радостью оказались в любом другом месте, а не здесь, и в то же время я чувствовала, что они на стороне отца. Не на моей.
Никаких «папа, как ты мог?» не прозвучало. Они просто отводили взгляды в сторону и молчали. Потому что для них это не сюрприз. Они все знали. И принимали, как должное.
— Не переводи на них. Это наше с тобой дело.
— Это ты настоял на семейном совете, — сипло напомнила я, — Так что пусть тоже говорят. Я имею право знать…как долго вы держали меня за дуру.
— Мам… — начал было Артем, но Коля остановил его небрежным движением руки и заговорил сам:
— Хорошо. Веронику я встретил в конце весны, на одном из благотворительных мероприятий. Спустя месяц между нами завязалось общение.
— Завязалось общение? Это так нынче принято называть измену? — голос дрожал от гнева и обиды.
— Вер, я не стану оправдываться. Не жди. Что случилось, то случилось, и можешь называть это, как угодно.
Муж говорил это прямо при детях. Убивал меня своим равнодушием, вгоняя ледяной кол в и без того разорванное сердце.
— Чем больше я с ней проводил времени, тем яснее понимал, что это та женщина, с которой я хочу быть всегда, что дальше так продолжаться не может и все эти тайные встречи – не для меня. Да и тебя обманывать не хотелось. А также я понимал, что мое решение повлияет на всю семью. Поэтому в августе у нас состоялся серьёзный разговор с Артемом. Я представил ему Нику и все объяснил. Сын понял и принял мою мужскую позицию.
Так, значит, сынок? Такая твоя мужская позиция? Быть на стороне предателя?
В это время багровый от смущения Тёма пыхтел, морщился и сконфужено тер лоб рукой.
— Пару недель назад я решил, что пора поговорить и с Мариной, чтобы для нее наш развод не стал ударом. Не смотри на меня так. Я старался подготовить детей к неминуемым переменам…