Развод. Плохая мама - стр. 31
Подхожу и отнимаю тряпки, бросив те на кровать.
- Янка, - обхватываю ее плечи и заставляю посмотреть на себя. – Ты че творишь, говорю? Ну?
- Дань, я много думала, - смотрит в глаза. – Ну не готова я к этому всему.
- К этому? Ты хоть понимаешь… - поджимаю губы, стискивая челюсти.
Я то ли со злостью борюсь, то ли со слезами, сам не понимаю.
Что она говорит вообще? Что за бред?
- Ты хоть… Мы же семья твоя, малыш… Я и Ириска… Семья, слышишь? Меня не любишь, но ее то… Ей же полгода всего.
Не выдерживаю и отворачиваюсь от нее.
Это невозможно. Смотреть в эти глаза, полные безразличия, когда сам душу нараспашку, а она…
- Я понимаю, но и жизнь свою тратить на это…
- Это? – вскрикиваю и тут же вспоминаю, что дочь спит. – Это – обозначает вещь, Яна. А ты говоришь о семье. О муже. О маленькой дочери, черт возьми.
Снова подхожу и беру ее лицо в руки.
- Я ерунды наговорил недавно. Прости, солнышко, - прижимаюсь губами к ее губам. – Я дурак. Дурак, что любит тебя, зай. Не знаю, что на меня нашло. Клянусь исправлюсь. Да сколько всего было, ты вспомни. А мы по-прежнему справлялись. Думаешь, сейчас не сможем? Раз плюнуть, зай. Слышишь, Янчик, - целую, снова и снова.
Расцеловываю ее губы сжатые, щеки и глаза.
- А если… если ты хочешь перерыв, отдохнуть, мне деньги скоро придут, на море вас свожу. Черт, зима на дворе. Тогда Алтай? Горы, снег. М?
- Даня… Даня, прекрати, все…
Отходит, скинув мои руки.
- Хватит. Я, итак, долго терпела. Не нужен мне никакой перерыв. Все. Хватит уже.
Смотрю на нее, поднеся сжатую ладонь в кулак ко рту.
И как тут поверить, что твоя жена такое говорит? Женщины просят развод. Но они не говорят при этом что оставляют своего ребенка.
- Ты… Так ты что, серьезно? – чувствую себя проигравшим. – Оставишь ее? Свою дочь? Откажешься вот так просто?
Маска бессердечия трещит. Но ответ она свой не меняет… добивая остатки хорошего.
- Да. Вот так просто.
Я киваю и выхожу из комнаты.
Никогда в жизни я не был так зол и потерян, так обезоружен и сломлен.
Мне хочется заорать. Что-нибудь сломать, но я просто хожу по кругу гостиной неимоверное количество времени и крошу во рту свои зубы.
Моя жена. Женщина, которую я любил и считал самой лучшей на свете. Женщина, что подарила мне это огромное счастье, выйдя за меня замуж, родив прекрасную дочку только что сказала, что мы ей в тягость. Что мы ей просто не нужны.
Да, выходит, так и есть, что люди, способные вознести к небесам, способны и убить одним лишь словом.
Убила. Она меня и нас сегодня просто убила.
Я выхожу на кухню и сижу там очень долго.
За окном начинает загораться первое пламя рассвета. Люди просыпаются, зажигая свет в окнах. В моем окне он так и не погас сегодня. Ира спит, будто позволяя уйти своей матери и не увидеть ее напоследок в эту ночь краха и падения ее маленькой семьи.
Яна бродит туда и обратно по квартире, собирая свои вещи, а я один сижу и не могу поверить, что следующее утро будет уже совсем другим, как и ночи будущие, и дни…
Ничего не будет прежним. Даже мое сердце.
Когда шаги останавливаются на входе в кухню, я с надеждой поворачиваюсь и вижу ее в свитере и штанах утепленных, которые на улицу носит.
Мы недолго смотрим друг на друга, затем в том же нелепом молчании она разворачивается и уходит.
Я жду всего секунду, прежде чем вскочить и побежать за ней.