Развод. Она не твоя. - стр. 39

Недовольно поджав губы, он сунул телефон в карман домашних брюк, и явно собрался свернуть разговор, так и не дав внятных объяснений.

— Не слышу ответа, Сем, — я не собиралась сдаваться. Чтобы он ни затеял со своей Аней, делать из себя идиотку в своем собственном доме я не позволю, — для чего фотографии? Или лучше спросить для кого?

— Для себя! — тут же огрызнулся Абрамов.

Конечно, любимый. Для себя. А как же иначе…

Мне не хватило выдержки, чтобы и дальше ходить вокруг да около, поэтому спросила напрямую:

— Ты ведь не оставил идею в очередной раз привлечь к нам дизайнера?

Он тяжко вздохнул и перевел на меня жесткий взгляд:

— Что, если и так? Ты же помнишь сколько денег я отвалил за этот ремонт? И теперь все пустить на самотек и испортить из-за твоего упрямства?

Деньгами, значит, решил попрекнуть.

— Раз у тебя такая хорошая память, — я нашла в себе силы улыбнуться, — то ты наверняка вспомнишь, что все сделанное в этой комнате, было сделано именно с подачи твоего драгоценного дизайнера. Я-то хотела проще и дешевле. Ты сам дал отмашку на всякие излишества. Так что претензии по лишним тратам – это не ко мне.

— Очень удобная позиция!

— И не говори-ка, — согласилась я и, оттолкнувшись плечом от косяка, развернулась, чтобы уйти, но сделав шаг, снова обратилась к мужу, — Сем, можешь сколько угодно фотографировать эти идиотские шторы и оправлять фотографии хоть всем дизайнерам мира, но я ничего менять не стану. И мне глубоко фиолетово понравятся они кому-то там или нет. Это мой дом, комната мой дочери, поэтому все будет так, как я хочу. Точка.

Он смотрел на меня холодно, по-волчьи, и с каждым словом, я чувствовала, как между нами ширится пропасть.

И шторы тут вообще не при чем. Муж просто был недоволен тем, что я смела перечить и мешала ему быть хорошим для другой женщины. Злился на меня за это.

Впервые в жизни, стоя вот так близко к нему, я вдруг подумала, что не чувствую себя рядом с ним с безопасности.

Он больше не на моей стороне. Я ему мешаю.

Это было странно. И страшно.

И не покидало тягучее предчувствие, что это только начало.

32. Глава 8

После вечерней стычки муж включил «пытку молчанием». Тот дурацкий прием, когда ничего кроме холода и тишины от человека получить невозможно, как ни прыгай, ни извиняйся, ни пытайся сделать шаг навстречу.

Беда в том, что в этот раз я ничего не хотела сглаживать, и уж тем более ни за что не собиралась извиняться.

Я была как вулкан, который вот-вот рванет, и держалась исключительно на ошметках здравого смысла, который надсадно твердил, что надо молчать, терпеть и ждать. Что муж уже не тот человек, который всегда был рядом, и которого я знала, как свои пять пальцев. Он изменился и не понятно, какой будет его реакция на скандал. Опрометчивые действия могут только усугубить ситуацию и пойти нам с Аринкой во вред.

Поэтому я тоже просто молчала. Просто делала обычные домашние дела, с надрывом ожидая заветного звонка от адвоката. Просто затаилась.

Ждала, уже понимая, что скоро от прежней жизни останутся только руины, но еще не догадываясь о том, каковы будут масштабы разрушения.

Еще два дня удалось переждать в пограничном состоянии, а потом началось…

Адвокат все-таки позвонил.

— Мария, здравствуйте, — и без прелюдий перешел к делу, — у меня есть для вас информация.