Развод. Она не твоя. - стр. 34
Нельзя. Я еще ничего не выяснила насчет его планов и намерений, поэтому никакой ругани…но и смиренно глотать его шуточки тоже не стану.
— Ты абсолютно прав, Сем. — С добродушной улыбкой произнесла я и добавила, — кстати, хорошо, что заговорил о поддержке. Тебе бы к врачу записаться. Ты в последнее время так сильно храпишь, что боюсь, как бы Аринка не проснулась. Вдруг это сердце? Говорят, у сердечников храп – частый гость. Или, может, полипы выросли…
— Какие еще полипы? — возмутился Абрамов.
— Сем, ну я же не медик. Откуда мне знать, что у тебя там выросло. Может, это вообще возрастное уже началось. Но уверена, что при надлежащем лечении мы справимся с любым недугом. — я ласково потрепала его по руке, — пирог хочешь?
Конечно, он хотел пирог. Но судя по тому, как сердито кусал и как молчал весь оставшийся ужин, мои слова ему не понравились.
А чего ты хотел милый? Безнаказанно упражняться в остроумии и отрабатывать на мне свою пассивную агрессию? На Анечке своей тренируйся. Хотя вряд ли она такое терпеть станет – сразу пошлет куда подальше.
— Все. Я на диван. Устал, — с этими словами он отодвинул от себя тарелку и, даже не поблагодарив, поднялся из-за стола.
Он и ведь и прежде так уходил, оставив за собой грязную посуду и фигурную россыпь крошек на столе, просто я внимания не обращала. А теперь, потеряв свои никчёмные розовые очки, подмечала деталь за деталью, и картина вырисовывалась крайне неприятная.
Кажется, я настолько растворилась в долгожданном материнстве и была так уверена в своем муже, что пропустила все тревожные звоночки. Просмотрела момент, когда он начал отдаляться.
— Надо приделать карниз, — обронила как бы невзначай, убирая тарелки в посудомойку.
— Прямо сейчас что ли? — он раздраженно дернул плечом и пошел дальше, явно намереваясь проигнорировать мои слова.
— Конечно, сейчас. А когда? Завтра Аринка придет домой, а в комнате такая разруха.
— Так приберись!
— Я-то приберусь. Но карниз все равно вешать тебе.
— С чего бы это?
— Ммм, дай подумать… Может, с того, что ты мужчина? Я тебя и так по дому практически не напрягаю.
— Еще бы ты напрягала. Я вообще-то работаю.
— А я вообще-то в декрете и целыми днями занимаюсь с нашим ребенком, и подрабатываю если уж на то пошло.
— Давай не будем сравнивать дырку с пальцем. Где декрет с подработками и где настоящая работа.
А вот это вообще что-то новенькое. Раньше я не замечала за ним такой явной тяги к обесцениванию.
— Не хочешь делать сам — найми мужиков с руками. Они все прекрасно сделают.
— Ага. А денег на них ты дашь?
— Нет, милый. Ты, — холодно улыбнулась я, — У тебя же настоящая работа, а не у меня. Так что не разоришься.
Если, конечно, все не спустишь на украшения для своих девок…
Захлопнув посудомойку, я ушла с кухни, по пути задев мужа плечом, и принялась наводить порядок в Аринкиной комнате. Гремела, стучала, шелестела пакетами, создавая максимум шума и суеты. Еще и музыку включила.
Хрен тебе Абрамов, а не полежать на диване в тишине и покое. Хрен! Тебе!
Он выдержал полчаса, потом со словами:
— Как ты меня достала! — пришел приделывать несчастный карниз. А когда закончил, прочитал мне нотации. — В следующий раз, если опять надумаешь куда-то лезть, включай голову, пожалуйста. Потому что я не собираюсь корячиться каждый раз, как ты что-нибудь разворотишь.