Развод. Она не твоя. - стр. 14
Нет.
Мне все-таки придется сказать это вслух.
Там, в кафе, рядом с моей дочерью была любовница Семена. Женщина, с которой он меня обманывал.
***
Небольшие приятности
Подруга плохого не посоветует
K669hkWo
Я тебя верну
J5VfV3Yq
Пепел между нами
lZqa38S8
15. Глава 3.4
В груди зажгло, задергалось, заломило.
Слишком больно, чтобы дышать. Слишком остро, чтобы терпеть.
Непослушными пальцами я вытащила из сумки бутылку с водой, открутила крышку и сделала глоток. Вода была теплой и противной. Она не принесла облегчения, только смочила рот и комком провалилась в желудок.
Любовница…
Я никогда не позволяла себе сомневаться в муже, никогда не изводила ревностью ни его, ни себя. Я выбирала этого мужчину не для того, чтобы провести жизнь в сомнениях и думах о том, где и с кем он проводит время. Все эти измены, предательства, похождения за спиной у доверчивой супруги были чем-то чужеродным, чем-то, что обитало за пределами видимости, в других семьях, которым не повезло как нам с Абрамовым. Чем-то, что никогда не должно было нас коснуться.
У меня не было ни подтверждения, ни каких-то зацепок кроме вчерашних событий, но тем не менее корка льда расползалась в груди, сковывая душу.
Любовница…
Со змеиными глазами, темными волосами и духами, намертво въедающимися в вещи и кожу. Тянущая лапы к моему ребенку. С позволения моего мужа…
Может, все-таки нет?
Может, ошибаюсь? И есть какое-то другое объяснение?
Пока я проходила стадию отрицания и боролась с режимом страуса, так и норовившем включиться и увести меня с тропы войны, прогулка подошла к концу.
Аринка начала зевать. Отбросив в сторону лопатку, выбралась из песочницы и пошла к коляске – верный признак того, что детеныш нагулялся и хочет домой.
Я собрала формочки в пакет, попрощалась с остальными гуляющими и повезла дочь с площадки.
Каждый шаг давался с трудом, потому что ноги были как ватные. Мягкие, дрожащие, желейные колени то и дело подгибались. Внутри тоже желе. Мне с трудом удалось собрать себя в кучу и выполнить привычные дела – сполоснуть ребенка после прогулки, покормить, уложить спать.
Я лежала рядом с ней, гладила по светлым волосикам, смотрела. Сердце замирало от нежности и в то же время мучительно сжималось от неизвестности и необходимости что-то предпринимать.
Если Семен и правда предал, если разрешил этой Анне обцеловывать мою дочь и приставать с вульгарным и недопустимым «скажи мама», то надо готовиться к войне.
Я не позволю прикасаться к ней чужим лапам.
Она моя.
Убедившись, что малышка крепко заснула, я вышла на кухню, сделала кофе и, сев за стол, долго смотрела на то, как пар вьется над поверхностью жидкости.
На место оцепенения и желания спрятаться приходил гнев.
Хотелось позвонить мужу прямо сейчас и устроить такой разгон, чтобы только пух и перья по сторонам летели. За то что посмел познакомить дочь с Анной со своей девкой, за то, что так самозабвенно врал, пытаясь выставить меня идиоткой.
Хотела. Но не стала.
Потому что тумблер безоговорочного доверия по отношению к моему мужу перешел в положение «выкл».
Кто сказал, что скандал завершится в мою пользу?
Если я была так слепа, что проморгала измену, то откуда мне знать, как отреагирует муж на мои обвинения? Вдруг у него есть заранее подготовленные козыри, о которых я даже не подозреваю? Вдруг он совсем не против, чтобы Арина называла мамой кого-то другого?