Развод на 8 марта - стр. 1

ЕКАТЕРИНА

– Мы разводимся, Кать!

– Что?!

Букет белых роз, подаренный мне от родительского комитета на предстоящее восьмое марта, падает из рук.

Мы с Сережей работаем в одной школе. Сегодня я дежурила, и поэтому пришла пораньше. Мы в пустом классе. Ученики пока не пришли на урок, и муж не нашел ничего лучше, чем зайти ко мне, и вот так, ни с того, ни с сего, прямо с порога, оглоушить меня новостью.

– Разводимся, мы, говорю! – раздраженно повторяет Сергей.

Муж не ночевал сегодня дома.

В последнее время, по его словам, он работает в такси. Преимущественно по ночам. На зарплату физрука далеко не уедешь.

Впрочем, как и на зарплату преподавателя английского, то есть мою. Но я подрабатываю репетиторством, а вот Сергей уже полгода как зарегистрировался в приложении такси.

Денег в дом он не приносил, объясняя это покупкой бензина, и прочих запчастей для постоянно ломающегося автомобиля.

Теперь я отчетливо понимаю, где именно он ездил. Вернее, куда именно он ездил. К своей любовнице. И на нее же спускал все заработанные деньги.

Я склоняюсь поднять ни в чем неповинный букет.

– Только давай без драм! – заявляет муж. – В постели ты на ноль из десяти, хозяйка из тебя и вовсе некудышняя! Детей ты мне не родила! Так нафига это всё?

Я молча беру ключи и открываю шкаф. Достаю оттуда вазу. Очень хочу разбить ее о голову неверного мужа, но выдержка, выработанная годами работы учителем, дает о себе знать.

Я беру себя в руки.

Что-что, а это я научилась делать на сто из ста.

С современными детьми нужно иметь железную выдержку.

Как оказалось, и с мужем, тоже.

– Кто она? – я спокойно набираю воду из раковины, и ставлю букет.

– Соня. – отвечает Сережа.

– Соня? – в моей голове зарождаются смутные подозрения. – Не Софья Викторовна, часом?

Я спрашиваю без задней мысли. Просто, тычу пальцем в небо. Ведь такого же не бывает, чтобы физрук замутил с трудовичкой, в той же школе, где преподаю я!

– Она. – отвечает муж.

Ваза все же падает у меня из рук, разбиваясь на тысячи осколков.

Досадно. Куда же мне теперь букет поставить? А он все шесть уроков без воды не простоит. Завянет. Очень жалко. Цветы роскошные, дорогие… родители старались, выбирали…

Я думаю о чем угодно, чтобы только не думать о том, какая катастрофа надвигается на мою голову.

– Вот видишь, – не преминет воспользоваться муж ситуацией, и тыкнуть мне в мою неловкость. – И так у тебя во всем! За что не возьмешься – всё разваливается!

Снова хлесткий щелчок по моей душе!

Я застываю.

Выпрямляюсь.

Это я все разваливаю?!

Я?!

Такого жопорукого мужа как Сережа еще поискать надо!

Из крана капает, трубы подтекают, ручки двери в туалете болтаются, полочки не прибиты… это так, по мелочи, на вскидку! А если припомнить его крупные промахи, то там вообще – тушите свет!

Но это всё – такая мелочь перед тем как он меня подставил на работе… Это же не только развод, у нас ведь и коллектив общий… Сплетни, пересуды, сочувственные взгляды коллег. Перешептывания. Боже мой, лучше сразу уволиться, чем проходить через все это…

– Надеюсь, ты со своей любовницей не станешь афишировать свои отношения в коллективе? – хрипло спрашиваю я, потому что в горле резко пересохло.

– Скрываться мы с Соней не собираемся! – заявляет мерзавец.

– Ты не понимаешь, как ты меня этим подставишь?! Конец года! Мне даже в другую школу не уйти! – вскрикиваю я.

– Кать, ты из мухи слона делаешь. Всем насрать, поверь!

– Ага, в женском коллективе?! – я не знаю, как до сих пор не плачу.

– Ты сама сплетница, и поэтому про всех плохо думаешь! – заявляет мерзавец. – В любом случае прятаться из-за тебя мы не будем! А ты – взрослая тетка! Справишься!

Мерзавец! Подонок! Это он меня в двадцать девять теткой назвал?!

Я хватаю букет и изо всех сил хлестаю по его небритой щеке.

Царапина. Брызнувшая кровь пачкает мою белоснежную блузку.

– Ты че, баба, офонарела?! – звереет Сергей, прижимая ладонь к щеке.

– Мразь! Подонок! Всё мне испортил! Жизнь. Праздник. Даже новую блузку, и то, испортил!

Я стягиваю с себя кольцо. Оно не снимается. За десять лет въелось в кожу. Но я упорна.

Дергаю и дергаю.

Кожа на безымянном пальчике отекает, становится густо розовой.

Кольцо в итоге, причинив мне боль, поддается и слезает с пальца. Я подхожу к проветриваемому окну, и, размахнувшись, вышвыриваю его с третьего этажа.

И это все под обалдевший взгляд моего муженька.

– Ты что наделала?! – осипшим голосом комментирует он, – Это же ЗОЛОТО! Оно денег стоит!

– Иди в кустах поищи! Найдешь – твоё будет! Или Сонечке своей подаришь!

– Истеричка! Ёб…

– Пошел вон отсюда!

Муженек, точно побитый пес, убирается из класса.

По коридору начинают бегать дети. До урока остаются считанные мгновения.

Я беру букет и кладу его в раковину. Бегу в подсобку, нахожу метелку с веником и начинаю подметать осколки вазы. Тороплюсь. Руки трясутся. На глаза, то и дело, наворачиваются слезы. И нет, это не из-за вазы.