Развод на 8 марта - стр. 3
Брюнет. Густые волосы. Аккуратная мужская стрижка. Аккуратная борода. Обувь – загляденье! У нас март со всеми вытекающими капризами погоды. Грязь и глина из-за дождей, а в его обувь можно как в зеркало смотреться. У меня Сережа в таких грязных кроссовках ходит, что в пору хоть под землю со стыда провалиться, а этот Кирилл Борисович… в общем, мой Сергей в день нашей свадьбы так хорошо не выглядел, как отец моего нового ученика в любой рандомный день.
Мужчина тоже скользит по мне цепким взглядом. Не разглядывает, но неспеша фиксирует лицо, волосы, фигуру. На мгновение дольше положенного задерживает взгляд на моих глазах. А потом переводит взгляд на сына.
Я тоже смотрю на мальчишку. Ему, скорее всего, уже двенадцать. В конце пятого класса у детей как раз этот возраст. Высокий. Весь в отца. Я бы сказала, копия отца! И это очень здорово! Мальчишка уже выше меня, хотя я – метр с кепкой и мой рост не показатель.
Одет мальчик очень хорошо. Подстрижен, причесан. Вид опрятный, как говорится: любо-дорого взглянуть! Взгляд пытливый у него. Не надменный, не смотря на крутого, явно богатого отца, а смышленый.
– Привет, Ваня! – улыбаюсь я, глядя на ученика снизу-вверх. – Я – твой новый классный руководитель, Дёмина Екатерина Дмитриевна.
– Здравствуйте, Екатерина Дмитриевна! – говорит Ваня хорошим таким баском.
Никаких дефектов речи у него нет. Видно, что мальчик своевременно посещал логопеда.
Его отец снова с интересом рассматривает меня. А у меня блузка испачкана. Глаза, наверняка, припухшие от слез. Пластырь на пальце. Макияж, сто процентов растекся… Я краснею. Ну надо же было именно в этот день Сереже всё испортить!
– Я к вам из Москвы приехал, Екатерина Дмитриевна! – тем временем, заявляет Ваня.
– Надеюсь, тебе понравится в новой школе. – заставляю себя улыбнуться.
Ваня хочет что-то ответить, но не успевает. Ибо в класс влетает… вихрь.
Очень худая, высоченная, статная, надменная девица в кожаных облегающих брюках, ботфордах, на шпильке. В лоснящейся шубе. С длинными черными блестящими прямыми волосами. С губами, явно увеличенными косметологом. С километровыми ногтями. И пахнет от девицы соответствующе. Резкий дорогой женский парфюм.
От Загорского-старшего тоже приятно пахло, когда он вошел, но парфюм девицы перебил все. У меня аж заново заслезилось в глазах и засвербело в носу.
– Фу! Какое тут всё мерзкое и убогое! – кривится девица, вцепившись в свою брендовую сумочку. – И как ты, Ванечка, здесь учиться будешь?
ГЛАВА 3
ЕКАТЕРИНА
– Сойдёт! – отвечает Ваня. – Мне тут всего два месяца до лета доучиться, а потом мы в Москву вернемся.
Девица фыркает, брезгливо разглядывая мой класс.
А у меня вполне себе уютный кабинет. Да, ремонт не первой свежести, линолеум кое-где истерся, но я слежу за чистотой и порядком.
– Да и учительница какая-то у вас… неопрятная! – заявляет девица Виолетте Андреевне, говоря обо мне в третьем лице, будто бы меня в кабинете не существует. – Макияж размазан, блузка в пятнах… у вас все такие?
Я воспламеняюсь.
Ну какая наглая, а?!
И как только у такого великолепного мужчины как Кирилл Борисович может быть такая… а кто она кстати? Его жена? Мама Вани? Тогда мне кирдык… За мою многолетнюю учительскую практику мне попадались подобные мамаши, которые вечно выискивают проблемы там, где их нет, придираются к учителю на ровном месте. Искренне считают себя правыми во всем, и пока не выпьют всю кровь, и не вытреплют все нервы до последнего, не отстанут.