Развод. Моя новая жизнь - стр. 6

— Люба, — подошёл Стёпа ко мне и сжал мои плечи руками. — Ещё не поздно сохранить то, что осталось.

\

Я нервно дёрнула плечами. Сейчас его касания, прежде такие родные, привычные, тёплые, приносили невыносимую боль, словно бы его руки меня жалили будто сотни бешеных, обозлённых пчёл.

— Я не собирался уходить из семьи, — продолжал он говорить. — Да, я поступил не очень хорошо — признаю. Но кто из нас идеален? Главное, что я не собирался тебя бросать. Давай забудем обо всё этом? Ради детей.

8. 8.

— Думать о детях нужно было до того, как заводить любовницу, — ответила я. — О детях он вспомнил — надо же! Ничего с твоими детьми не станется. Димка и Нина уже взрослые, всё поймут. Варька — та пострадает, но тоже вырастет и поймёт. Дети поймут, что папа — маму просто променял на крепкие ягодицы. А теперь я должна понять и простить тебя? Закрыть глаза на то, что ты — ну, немножко развлёкся на стороне, пока мне некогда было тебя ублажать. Сама освободила место жены возле мужа, а тебя, такого замечательного самца, тут же прибрали к рукам ушлые самочки! Но ты, как рыцарь, хранил в сейфе своё сердечко, которое билось только обо мне! Даже во время секса с крепкими ягодицами. Ты так хотел, да? Серьёзно верил в это?

— Люб, ну хватит издеваться уже, — начал раздражаться он. — Терпеть не могу твои эти шуточки! Давай нормально поговорим.

— Видишь? Тебя даже шутки мои бесят. О какой совместной жизни тогда дальше можно говорить?

— То есть, ты намерена разрушить брак всё-таки?

— Всё-таки, да, — гордо вскинула я голову. — Волк никогда не променяет свою волчицу на доступных шавок.

— Фу, Люба, — сморщился муж. — Нахваталась умных мыслей в пабликах про сильных и независимых в соцсетях?

— А что такое? — вскинула я брови. — Разве это не правда? Не нравится чувствовать себя продолбавшим всё волком, который поимел вонючую псину вместо прекрасной волчицы?

Стёпа плотно сжал губы. Кадык дёргался, желваки так и ходили ходуном.

Я задела его и перешла некую грань.
Да, мы и раньше ссорились. Часто. Очень…

Но никогда не опускались до оскорблений.

Точнее, до этого не опускалась я.

А Стёпа сегодня начал первым — сказав, что я никому с детьми не нужна в таком практически престарелом, по его мнению, возрасте.

Это же неправда! Стереотип. Наверное…

Он так говорил, чтобы унизить меня. Принизить мою ценность и значимость, как женщины, поставить себя выше меня. Доказать, что я без него — никто, ноль без палочки, а он, король и царь, соблаговолил на мне жениться и терпеть меня.

Обычная, мерзкая, ублюдская мужская манипуляция.

Не думала, что сама с таким столкнусь однажды.

И как дальше с этим всем жить — не знала.

Впереди — словно пустота. Белый туман.

Непроглядный, холодный, непредсказуемый.

Что за ним — неизвестно.

То ли дорога.

То ли озеро, в котором утону.
То ли пропасть, в которую сорвусь.

То ли небо, в которое полечу, расправив крылья.

То ли погост, где лягу сама, не выдержав такой боли и раскола собственной личности.

Меня же просто взяли и разбили, будто я была фарфоровой статуэткой.

И теперь я — десятки осколков, которые никогда обратно не склеить.

Я — больше не человек. Я — просто куски битого фарфора.

А надо делать вид, что я — человек, с душой, ни разу не битой, не расколотым сердцем, и хочу жить дальше.

Потому что — а как иначе?