Развод. Моя новая жизнь - стр. 5
Это он убил нашу семью, нашу любовь, какой бы хромой она сейчас ни была у нас.
Но она…была.
Была же?
Теперь у меня не было однозначного ответа на этот вопрос.
Всё слишком сложно в жизни оказалось, чтобы точно сказать, что есть — белое, а что — чёрное. Да и есть ли вообще все эти границы? Может, оба эти цвета — всего лишь оттенки других цветов?
— Не теми словами? — возмутился Степан. — И не тем тоном, да?
— Да. Наверное, не тем.
— То есть, я виноват в том, что ты меня не понимала?
— Значит, ты плохо объяснял.
— Ну, отлично! Главный козёл отпущения найден — это я.
— Не знаю, что насчёт отпущения, но козёл ты действительно — знатный!
— Нет. Так мы с тобой точно не договоримся… — покачал муж головой.
7. 7.
— А о чём ты хочешь договориться, Стёп? — горько усмехнулась я. — Ты уже всё сделал в любом случае, чтобы назад дороги не было. Показал уже, что наша семья ничего для тебя больше не стоит, и ты готов променять меня, свою жену, что была тебе верна двадцать девять лет, на какую-то молодую пигалицу. Я не вижу вообще смысла о чём-то беседовать — мне лично всё и без соплей ясно. Я тебя попросила уйти ещё полчаса назад, и я не понимаю, почему ты всё ещё здесь. Это больше не твой дом.
— Почему — не мой? Такой же мой, как и твой, — фыркнул он.
— Хочешь сказать, что отнимешь у детей дом? — вскинула я брови. — Самойлов, не падай ещё ниже. Ниже просто уже некуда. Я останусь тут, с детьми. Поэтому уйдёшь ты, конечно же. Что здесь нелогичного?
— Но этот дом — мой. Я вместе с тобой платил эту грёбаную ипотеку. Теперь ты хочешь выставить меня вон с одними трусами в руках за…мелкую шалость?
— Со всем твоими трусами, милый, — поправила я его. — Не прибедняйся, у тебя они далеко не одни… Но да — я планирую тебя выставить вон. И плевать мне, что ты там платил, если ты — предатель и падла, понятно тебе? Теперь собирай свои монатки и иди туда, где задницы крепче грецкого ореха.
— А я так просто не оставлю этот вопрос.
— Да ради бога! Судья разберётся. Только ничего ты не получишь, твоя доля в доме — только пятая часть. И не найдейся даже отсюда что-то урвать. Я не позволю. Этот дом — моих детей, и никто — слышишь меня? Никто не посмеет их обидеть или сделать им плохо. Даже их родной отец. Кстати, они будут удивлены тем, что их любимый папочка собрался претендовать на их дом и планирует выселение на улицу любимых деток.
— Да не… Не собираюсь я выселять детей, ты что… — сбавил обороты Степан. — Я же не об этом… В любом случае, я имею право тут жить.
— Когда нас разведут официально — потеряешь это право.
— Мы ещё не развелись.
— Это дело времени.
— Я не согласен на развод!
— А тебя уже никто и не спрашивает! — ответила довольно грубо я. — Ты согласился на развод в тот день, когда попёрся к своей этой шалайке… И как давно вы с ней…встречаетесь? А ты уже сделал ей предложение, или у вас пока всё несерьёзно? На свадьбу-то позовёте хоть? Так давно на свадьбе не гуляла, ну очень хочется…
— Да хватит ёрничать! — топнул ногой Стёпа. — Люба, возьми себя в руки и прекрати цирк. Это всё не смешно.
— Да уж куда смешнее… — судорожно выдохнула я. Чувствовала, как к горлу подбирается истерика. — У меня вся жизнь рушится…
Мне вот вообще нихрена не весело. Мне выть охота на луну, словно я раненая, преданная и брошенная своим волком волчица, которая угодила в капкан и теперь плачет, что не сможет защитить своих волчат…