Развод. Моя новая жизнь - стр. 24
Придётся вспоминать… Когда-то это всё делала я. Давно… Словно в прошлой жизни!
Господи, сколько же лет я пропадаю на работе? Я даже не помню, где веник и щётки искать!
Покосилась украдкой на Степана. Он смотрел в окно и хмурился.
А он ведь долго это всё терпел: мои пропадания на работе сутками, мой практически выход из занятий бытом… Я максимум мусор выносила и продукты домой покупала, когда возвращалась не так поздно… В основном мы пользовались доставкой еды и продуктов, потому что готовить по нашим ценам не сильно дешевле, а делать это было всё равно некому. Степан иной раз тоже часов в семь вечера домой приползал с гудящей головой после общения с “народом”. А я — того позже, в итоге ели абы как и мы, и дети.
В принципе, я описала ситуацию многих семей нашей необъятной родины. Многие так живут. Женщины очень упорно добивались равноправия, и вот оно: пашем не меньше мужиков, иногда и больше, а семья и быт никуда не деваются. Приходится и их делить поровну. Не все мужчины к этому готовы, хотя по сути, это и их дом тоже, но когда женщина сваливает весь быт на голову мужчины — это как-то совсем странно.
Хочется участия жены в быту тоже. Посуда грязная — каждый день.
Есть надо — тоже каждый день. Вещи в машину загрузить, развесить — тоже почти каждый день в зависимости от потребности семьи. Домашнего обеда вместо покупного, опять же… Разве кто-то с такой же душой приготовить еду, как мы для семьи? Конечно, нет. А я от этого всего отошла совсем… И, наверное, это было неправильно с моей стороны. Стоит пересмотреть свой распорядок дня и всё-таки насильно включать в дела домашние хлопоты. Теперь кроме меня загрузить стирку и вывесить сушиться бельё тупо некому, кроме меня. Не свалю же я всё на детей…
Выходит, и ему от меня многое терпеть пришлось, и обижаться на меня он право имел.
Он пытался достучаться, но у меня одна работа в голове была. Я огрызалась, стояла на своём, время на дом и семью искать не хотела. Считала, что жизни спасать — куда важнее.
Нет, безусловно это важно, и это призвание. Не профессия — верно говорят. Это надо любить свою работу и её миссию так, что принимать все её тяготы и нюансы. Но и семья ведь — важное. Как я могла как-то про неё… Ну, не забыть, конечно, но отвести её на вторые роли? Я как учительницу Варьки зовут — не помню. Так редко бываю в школе…
Да уж, похоже я — всё же не лучшая жена была. И не мудрено, что от меня…ушли, пусть и некрасиво. Надо что-то с этим делать…
Я хочу показать, что моя семья мне дорога, показать детям, что никого ближе, чем они, у меня нет, и снова стать хорошей мамой, которой я когда-то была, пока не решила, что дети достаточно выросли и теперь можно удариться в карьеру. Им, наверное, до одури надоели эти покупные котлеты и сосиски… Разве можно сравнить их вкус с домашними? Никогда.
Грустно вздохнула. Сама я, кажется, свою семью и потеряла. Не один Степан виноват в её развале… Только, конечно, это вовсе его не оправдывает и вины с него за измену не снимает.
Снова окинула его взглядом. Как представлю, что он с ней… Так сразу и тошнит.
Я не смогу его простить не только потому что он — предатель, изменщик… А потому что не желаю, чтобы после неё он снова касался меня.
Противно.
Но я очень надеялась, что нам удастся сохранить всё же человеческие лица перед детьми и остаться с их отцом в нейтральных отношениях. Как ни крути, и как сильно нам не хотелось бы сейчас ехать в разные стороны, но нас навсегда связывают дети, и мы, наступив себе на горло, едем в одном с ним направлении, в одну квартиру, чтобы достигнуть единой цели — поставить точку для нашей семьи.