Развод. Моя новая жизнь - стр. 27
Она увела рыдающую младшую сестру в её комнату, а мы со Степаном уставились друг на друга.
О чём нам договаривать? Мне — не очень совершенно. Наверное, Нина просто надеется, что мы всё ещё можем помириться, договориться, передумать разводиться и прочее… Но этого не будет.
Впрочем, я была благодарна дочери, что она увела младшую сейчас. Я готова была сесть и разрыдаться, и точно не сделала бы Варьке лучше.
Я зайду к ней через полчасика, когда заставляю себя успокоиться. Ради неё — именно, заставлю. А сейчас у меня просто минутная слабость…
Стёпа зачем-то поплёлся следом за мной, в спальню.
Я думала, он уедет. Эта его ждёт же.
Разговор с детьми закончен на сегодня, хоть и так себе вышел. Девчонок сейчас успокаивать тоже бессмысленно — они слишком злые на него, и он это прекрасно понимает. Сейчас лучше уехать и дать всем немного успокоиться.
— Ты почему не уехал ещё? — спросила я без обиняков, когда он вошёл в спальню следом за мной.
А смысл теперь выделываться? Мы больше никто друг другу. Почти — никто.
Если бы не дети, я бы его больше и на порог дома бы не пустила.
Но если уж я родила троих детей от этого мужчины, то считаться с его присутствием в нашей жизни всё же придётся всегда. И сейчас, и завтра, и через год.
Если, конечно, он не посчитает нужным больше не заботиться о собственных детях.
Родят с молодыми орешками общего малыша — и поминай, дети, папку, как звали…
Мало ли таких историй по всему миру…
Я стояла у окна и смотрела на падающий за окном снег. Такая усталость и апатия вдруг напали… Я обнимала себя, словно бы мне было холодно. Мне и было холодно, только изнутри — душа у меня замёрзла. В груди у меня настоящая вьюга и стужа разыгрались… И трясло меня так, словно бы я замёрзла от стужи изнутри.
— Я хочу остаться одна.
— Я…просто хочу некоторые вещи забрать, — отозвался он глухо. — Я тут полжизни прожил, если ты помнишь.
— Думаешь, можно было за сутки всё забыть?
— Вряд ли…
— Ну, так собирай свои вещи, — повела я плечом, словно мне стало зябко. — И уходи.
У Степана трезвонил телефон без устали. Наверное, ему звонила “тренер”, но он почему-то не спешил к её орешкам…
Стёпа шебуршил на заднем фоне, но я всё смотрела и смотрела на падающий снег.
Эта зима совсем не такая, как последние двадцать девять лет. Скоро — тридцать.
Совсем скоро у меня день рождения. Потом — Новый год.
И впервые я проведу эти праздники в одиночестве… Максимум, кто со мной будет — дети. А впрочем — а кого ещё нужно? В моей ситуации — никого.
Хочу ли я теперь вообще отношений с мужчинам?
Нет.
Пережить снова эту боль потерь и предательств, когда ОН найдёт замену мне получше? Нет уж, одного раза мне хватит.
Наигралась я в любовь.
“Гадость — эта ваша заливная рыба!”
Я заметила, что шум стих, и поняла, что Стёпа сборы закончил.
— Собрался? — спросила я.
— Да. Нет. Не знаю… Знаешь, такое странное чувство: все остаются, а я — ухожу. Трудно взять и уйти…из дома.
— Это был твой выбор, — пожала я плечами. — Предлагаешь мне пожалеть тебя? Извини, не могу.
— Да нет, я…
Я не ожидала, что он окажется прямо за моей спиной. Так глубоко задумалась, что не заметила, как он подошёл сзади. И оказался близко…
— Люба… — он сжал мои плечи своими руками и развернул к себе лицом. — Может, мы неправильно всё делаем?
— Что ты имеешь…в виду? — спросила я, стараясь освободиться из его объятий.