Развод. М - значит месть - стр. 19
День невыносимо долгий. После поздравления Андрея хочется напиться. Нет, не потому что настолько всё плохо сказал, просто бокал в его руках и нынешнее настроение стремятся друг к другу. Но я не могу. Прежде чем не проверю, что чиста. Не знаю, обрадует ли меня факт беременности. Копаюсь в себе, понимая, что сейчас он, наоборот, вызовет во мне панику. Нет, не боюсь остаться одной с ребёнком на руках. Я не одна, у меня отец и целый штат прислуги. Только там вопрос будет в главном: чей это ребёнок. Открываю календарь, понимая, что по закону подлости именно сегодня овуляция. Рычу, отбрасывая телефон на кровати, ощущая, как устала.
Дома у меня лежит куча тестов, которые я купила впрок, потому что извожу их десятками каждый месяц. Не люблю терпеть, хоть и знаю, что надо подождать две недели, чтобы был результат, но часто начинаю раньше. Странность, но она моя. Завтра же пополню запасы. Перед отъездом Гара у нас была близость, и я рассчитывала её повторить сегодня, только планы мои резко поменялись. Вместо ночи с любимым лежу на постели, пока в шкафу висят вещи семилетней давности. Не очень романтичная ночь меня ожидает. Со страхами, сомненьями, переживаньями.
Плакать не собираюсь. Во мне гипотетический малыш, о котором я должна заботиться. Конечно, шанс, что именно сейчас всё случится, не такой высокий, но он есть, потому не хочу лишний раз подвергать организм стрессу. Да и плакать не хочется, когда вспоминаю, как Гар бросил меня около клиники, галантно подослав такси.
Раздумываю, кому набрать: Ольге или Алисе. Вспоминаю про свадьбу, сокращая выбор до последней. Она отвечает не сразу, приходится набирать еще раз, кажется, будто не хочет говорить, но всё же слышу голос.
- Привет, - говорю устало. – Не отвлекаю?
Она странно мычит, будто раздумывает с ответом.
- Каховский запретил мне с тобой говорить.
- Надо же, - хмыкаю. - Что-то раньше его не касалась наша дружба.
Наверное, звучит слишком пафосно. Конечно, мы не друзья. Так, знакомые, пару раз встречались пить кофе и пересекались по долгу её службы. Но запрещать мне говорить с человеком, знаете ли.
- Что значит запретил?
- Если я дорожу работой, не стану обсуждать ничего за пределами клиники, - уточнила девушка.
Чувствую себя реально на шахматной доске, где мне ставят шах, а я пытаюсь увести короля в спокойное место, чтобы игра не закончилась. Теперь понимаю отца, вспоминая, как он с детства пытался привить мне любовь к этой игре, говоря, что шахматы развивают логику, внимание и усидчивость. Последнее мне сейчас ни к чему, а вот первые два пригодились бы.
- То есть между нами не может быть общения? – решаю уточнить, и как-то неуютно мне становится, будто и с этой стороны меня предали.
- Влада, - слышу по голосу, что её гнетёт ситуация, - не знаю, что у вас произошло с мужем, но Каховский теперь взял всё под свой контроль. Когда вы ушли, попробовала узнать хоть что-то, но мне дали понять: дальнейшая карьера зависит от моего умения держать рот на замке. Пойми, я так мечтала там работать, это одна из лучших клиник города! Если я перейду дорогу Каховскому…
- Да-да, понимаю, - попыталась успокоить. В конце концов, это моя война, но хотелось бы найти союзников. Если Алиса не готова, я не могу давить на жалость или обещать золотые горы. Наверное, можно поговорить с отцом, если всё же её попрут, но он не намерен помогать мне, где уж гарантия, что станет радеть за неизвестную девушку?