Развод. М - значит месть - стр. 21

Богдану обо всём рассказали через несколько лет. Нет, не потому что хотели благодарности и раболепия, показать, что он неродной, но к нему относятся на равных. Дело было совсем в другом. Он должен был узнать правду от близких, потому что мог в любой момент узнать её от кого-то другого.

Я видела его растерянность после. Они часто приходили к нам, и мы играли вместе, потому что были примерно одного возраста. И вот он признался мне, а я моргала, не зная, что следует говорить в таких случаях, а потом произнесла.

- Ясно.

Мне было шесть, а он на два года старше, но со временем я поняла, что нравлюсь ему. Наверное, мы ещё сошлись потому что он не являлся тем заносчивым папенькиным сынком, которые считают своей заслугой рождение у богатых родителей. Он был простым, и оттого нравился мне. А вот его сёстры стали именно такими. Все четыре, как на подбор. Заносчивые стервы.

Даня единственный, кто называл меня Ладя. Поначалу не придавала значения, а потом поняла: эта форма будто сроднила нас. Так мы и выросли, превратившись в прекрасных лебедей. Я не была слепой. Он слишком пристально смотрел на меня, а, когда я поворачивалась, сразу вспыхивал и краснел, и не нужно было никаких признаний, чтобы понять: дружба давно закончилась. Но только у него, я же продолжала видеть в нём того самого ребёнка из детства, с которым можно дурачиться и говорить обо всём.

Гар ревновал. Он не любил отпускать меня на «свидания», которые по факту таковыми не являлись. Но муж говорил, что мы по-разному воспринимаем эти встречи: я, как обычные ничего не значащие посиделки, а он, как желание побыть наедине и надежду, что я образумлюсь и вернусь к нему. Хотя что значит вернусь? Я никогда не была с Даней в интимной связи, а наш одиночный поцелуй не в счёт. У меня было желание научиться делать это правильно, и я попросила Даню. После уверилась, что это был и его первый раз, но было поздно.

Я улыбнулась. В темноте, в начале шестого это было милым воспоминанием. Раскрасневшееся лицо Богдана и вытянутые трубочкой губы, которые мечтали о продолжении. Мне не понравилось! Я вообще поначалу решила завязать с поцелуями, думая, что всё это несусветная гадость, но позже поняла: не все они одинаково мерзки. Может всё дело в том, что к нему у меня абсолютно ничего не было?

Подруги говорили, что я идиотка и не замечаю того, что у меня под носом. А я смотрела далеко вдаль, желая познать неизведанное, словно Даня был для меня открытой книгой, у которой уже давно закончились страницы. Но я дорожу нашей дружбой по сей день. Никто не может сравниться с ним в этом. Он придёт в любое время дня и ночи!

- Всё потому, что он влюблённый идиот! – замечала на это Жанка, одна из моих «подруг». – А тебе нравится, что есть запасной аэродром, на который можно при случае приземлиться.

Я фыркала, отвечая, что никуда приземляться не собираюсь, а она просто завидует, что не имеет подобных отношений.

Выбралась из комнаты, надеясь никого не разбудить. Прошла мимо спальни отца, в которой горел свет. Дверь была приоткрыта, и я услышала какую-то возню. Не знаю, почему в голову сразу пришло, будто он лежит на полу, не в силах подняться, и я рванула дверь. Мой отец распластался на кровати, а сверху прыгала какая-то молодая девица. Я ахнула и тут же отвернулась, сбегая из комнаты и пытаясь забыть увиденное. Кажется, теперь, даже когда он будет одет, стану представлять сегодняшнюю картину.