Развод. Любить нельзя вернуться - стр. 16
— Нет, — хрипло борюсь я с собственной эмпатией.
— Этот дом очень для меня важен…
Дом важен. Сын важен. Все важны кроме меня и Сони.
На глаза попадается тот самый черный седан, аккуратно припаркованный у запасных ворот. Это был он. Я не сошла с ума. Назар продолжает решать все так, как ему надо. Захлопываю дверь в воспоминания.
Больше я не поддамся на его уговоры. Не буду больше его драгоценной куклой. Меня не волнуют его проблемы. Пусть не впутывает меня в свою жизнь. Прошло четыре года со дня нашего развода. С того времени каждый из нас сам по себе.
Отдельно. Самостоятельно. Не вместе.
— Понедельник — крайний срок. Если в двенадцать дня дом все еще будет в моей собственности, я немедля продам его. За три копейки, за сотню. Мне все равно.
— Каролина, позволь все объяснить. Я не успею это решить за выходные. Слишком серьезно всё,
— Нет. — выставляю руку вперед. — Не хочу тебя слушать. Твои слова все равно не изменят моего решения. Прощай.
Дергаю металлическую ручку калитки и выхожу за пределы двора. Горский идет по пятам. Таксист, к счастью, все еще ждет меня на противоположной стороне улицы.
— Я могу отвезти куда скажешь, — покосившись на незнакомый автомобиль, предлагает бывший муж. — Нам надо поговорить о многом.
Открываю пассажирскую дверь, игнорируя слова за спиной. Сажусь на задний ряд и называю водителю адрес своей квартиры. Пока парень в брендированной футболке заводит автомобиль, я оглядываюсь в сторону ворот. Горский все еще там, смотрит вслед. Его потухший взгляд обжигает кожу даже через стекло.
Пожалуйста, пусть это будет наша последняя встреча.
5. Глава 5.
Каролина.
— Ты реально выставила на продажу тот дом? — переспрашивает Ира, подвигая к себе чашку с горячим чаем.
— Угу, — киваю, вытирая с губ Сони остатки молочной пены. — Он же мой по факту.
Дочь вертит головой, машет руками. Цепляет пальцами пластиковую трубочку и выдергивает ее из стакана. Капли какао летят на платье дочери, растекаясь некрасивыми, мелкими кляксами.
Достаю из сумки влажные салфетки и пытаюсь быстро стереть свежее безобразие с детского наряда. Соня смотрит на мокрую ткань и начинает лить слезы.
— Платье грязное, — лицо дочери краснеет от сбившегося дыхания.
— Сонечка, дыши. Не плачь, малыш, — одной рукой прижимаю расстроившегося ребенка к себе и глажу по плечу, второй дотираю пятна на платье. — Сейчас все высохнет, и рюши юбки снова будут чистыми.
Дочь не верит моим словам и продолжает завывать и плакать. Закрываю глаза и считаю до трех. Утихомириваю собственную нервозность.
Это не знаю какая по счету истерика за сегодня. Утром Соня не могла понять, почему в июле не надо надевать теплые варежки, даже если ей хочется. После у неё истерика над тарелкой каши, которая была то недостаточно горячей, то слишком горячей после подогрева в микроволновке.
Как говорит детский психолог, это один из этапов развития детской психики. Соня, как и все дети, начинает встречаться с неудачами и учится справляться с нахлынувшими негативными эмоциями. Мне, как взрослому человеку, нужно быть терпимее и спокойнее к такому ее поведению.
Если для трехлетней девочки пятно на одежде — трагедия вселенского масштаба, а для меня — сущий пустяк, не стоящий внимания, это все равно не повод обесценивать боль собственного ребенка и махать на её слезы рукой.