Развод. Любить нельзя вернуться - стр. 13
Журналист, из-за кого, собственно, и согласилась на это интервью, итожит наш разговор тем, что РПП, анорексия, депрессия, любые зависимости и прочие проблемы модной индустрии — вызваны лишь слабостью характера человека и его эмоциональной нестабильностью.
Испытываю шок от таких выводов. Пытаюсь оспорить сказанное, но мужчина игнорирует мои порывы и командует оператору «Стоп». Выключаются камеры. В помещении повисает тишина.
Меня будто искупали в грязной луже. Хочется поскорее принять душ.
— Что вы имеете против моделей? В частности меня. Я чем-то вас задела?
— Спросите у ваших покровителей.
— Я не понимаю, о чем вы.
— Да, ладно. Вы и не в курсе того, что творит ваш менеджер? Никогда не поверю в эту сказку, — бросает напоследок мужчина и исчезает за массивной дверью с табличкой «только для сотрудников».
В полном недоумении покидаю телестудию. Пока жду такси, звоню Альбине, координатору всех моих проектов, и пытаюсь выяснить, что она учудила.
— Я не давала никаких распоряжений, Каролина, помимо тех, что были согласованы со студией в прошлый вторник. В оговоренных вопросах не было ни слова о твоем бывшем муже или вашем разводе. Только модельный период.
— Тогда я вообще ничего не понимаю.
— Я сейчас свяжусь со студией. Попытаюсь выяснить о ком речь.
— Спасибо.
Даю дополнительное распоряжение Альбине, что больше у меня не будет никаких интервью. Хватит. В итоге все равно журналисты перекручивают мои слова как сами того захотят.
Когда забираю Соню из детского сада, опять звонит с жалобами бывшая соседка. Кричит, что в суд подаст, если я немедленно не заставлю строителей работать тихо.
— Светлана, я повторяю: дом давно продан. Я не имею к нему никакого отношения, идите разбираться к новым хозяевам.
— Ну так, а я кому звоню? Твое имя числится во всех документах, которые мне удалось вытребовать у их прораба.
— Это невозможно. Абсурд какой-то. И подделка документов. Я не покупала тот дом и не затевала никакой перестройки.
— Ты должна во всем разобраться, Каролина. Для своего же блага. И блага бывших соседей. Мы не желаем жить рядом с мошенниками. Вдруг в том доме что-то противозаконное делают под видом активной стройки? Я немедленно вызываю полицию.
— Давно пора, — бормочу я, слушая гудки в трубке.
От разговора со Светланой волоски на моей коже встали дыбом. Раньше придирчивость и дотошность соседки меня утомляла и даже бесила. Ей то ветки яблони, разросшиеся через забор к ней на участок, мешают, то машина, припаркованная у наших ворот, преграждает пеший путь для мам с колясками, то уличный фонарь на нашем пороге мешает ей спать.
Сегодня я благодарна Свете за такую дотошность. Если бы не она, то черт его знает, когда бы мне довелось узнать о противозаконной сделке от моего имени.
У меня в голове только один кандидат, кто мог бы совершить подобную глупость.
Оставляю Соню дома с няней, а сама еду прямиком к бывшему месту жительства. Номер телефона Горского, который я достала из закромов черного списка, не действителен. Номер его младшего брата тоже недоступен.
Пальцы немного потряхивает, когда такси въезжает на знакомую улицу. Глаза тут же выискивают отличия. Вот тут справа забор раньше был коричневым, а теперь выкрашен в красный. Слева кованые ворота с гербом заменили на глухой профнастил.