Развод. Горькая правда - стр. 41
- Что? – голова настолько кругом, что я не сразу понимаю, что моя институтская подруга, кажется, согласилась.
- Приводи, говорю. Ты же помнишь, где я живу? Недалеко от тебя. Заходите с Глебом, буду рада...
- О, спасибо тебе! – Радостно обрываю подругу на полуслове. – Так выручила. Завтра рано утром мы будем у тебя...
Подруга ещё что-то тараторит, но я отбиваю звонок, ставлю посуду с кремом на стол и с облегчением откидываюсь на мягкую спинку стула. Не очень вежливо, но я потом всё исправлю. Я отблагодарю так, как ей и не снилось. Сейчас, главное, встать на ноги. Самая сложная проблема решена.
Телефон настойчиво брякает снова. Смотрю на экран и морщусь, увидев, что звонок из больницы. Тяну руку, и тут же отдёргиваю.
Это тяжело и больно ощущать свою беспомощность. Слушать слова врача о том, как важен каждый день... Устав меня ждать, телефон замолкает и сразу же вновь взрывается трелью.
- Вика, звонят, – Саша, поднимая голову над кухонной доской. Я поручила ему резать орехи для торта, и он со всей ответственностью подошел к делу. Ну а то, что ингредиенты у него иногда падают на пол – так мы об том никому и не скажем.
- Да, малыш, не хочу отвечать.
- А кто это?
- Из больницы.
- Ты что, возьми скорее, - возбужденно кричит Саша, - вдруг с папой что-то!
Точно! Мне становится стыдно за свой эгоизм, скорее всего это срочно! Кому нужно читать мне лекции о важности срочной реабилитации, если я явно дала понять, что сейчас не могу себе её позволить.
- Да, я слушаю, - хриплым от волнения голосом говорю я.
- Вика, это Илья Сергеевич. Хотел сказать, что Глеб уже в спецпалате. Его можно навещать и даже ночевать. Матери его тоже передайте...
- Но как же... – волнуясь, прикрываю глаза ладошкой. – Я не оплачивала ничего. Это ошибка?
- Нет, все в порядке. – Так и вижу, как Илья Сергеевич улыбается в усы. – Я уладил проблему с палатой. На какое-то время... Жаль терять такой прогресс.
- Господи, спасибо!
- Ну нет, так пафосно не стоит. Можете называть меня просто Илья Сергеевич, - смеётся доктор. – У Глеба все хорошо, не переживайте.
Чувство огромного облегчения накрывает меня с головой. Ещё один тяжёлый камень с моей души снят. Осталась какая-то мелочь – эстерхази, форель и сервировка.
Кладу руку на пока практически плоский живот. Прикрываю глаза и нежностью шепчу:
- Мы молодцы, доченька! Все наладится...
Скорее бы почувствовать шевеление. Так хочется уже ощутить себя по настоящему будущей мамой. Просто лежать, слушать Моцарта и мечтать о какой-нибудь глупости типо соленых огурцов с персиками.
Улыбаюсь, вспомнив, как гоняла Глеба ночью за бородинским с тмином, когда мы увидели на тесте две полоски. Такой щенячьей радостью светились его глаза, и он так расстроился из-за того, что у меня нет экзотических пищевых предпочтений, что я не придумала ничего лучше, как послать мужа за хлебом.
Я думала, что это просто... Но ошиблась. Оказалось, что ночью тмин в большом дефиците.
А будущий отец в порыве энтузиазма даже не взял с собой телефон. Пока Глеб рыскал по всему городу в поисках хлеба, я чуть не сошла с ума, представляя, как он разбивает витрины булочных или дерется за хлеб с толпой голодных гопников. Зато как Глеб сиял, когда вручал мне черный хлеб, будто добыл подвески королевы, не меньше.