Развод. Дай мне уйти. - стр. 11
− Ну-ну, успокойся, - лёгкие похлопывания по руке слегка отрезвляют. – Я же пережила. И ты переживёшь.
− Ты – сильная, - резюмирую, - а я…
− А ты – просто женщина-кошка! – В голосе подруги яростная поддержка.
Такая взрывоопасная, что я просто не могу сопротивляться этой позитивной энергетике. Улыбаюсь машинально.
Выдыхаю.
− У тебя девять жизней! – Машет рукой легкомысленно. - Ну, подумаешь, одну потеряла, зато, у тебя внутри есть главное – жизнь твоего малыша. Разве он заслуживает, чтобы ты постоянно подвергала его опасности?
− Нееет. – Уверенно блею.
− Ну, значит, выше нос! – Хлопает в ладоши. – Отлежишься, переедешь в съёмную квартиру. Отсудишь у своего кобеля половину – и адьё – в счастливую жизнь!
− Нет, я не смогу. Я всё решила… - Мотаю головой.
Смотрю на Еву, которая развила бурную деятельность, не смотря на то, что самой скоро рожать.
И пытаюсь нарисовать улыбку на физиономии.
− Дурёха. – Припечатывает. – Ладно, ты своему Хмельницкому наврала, что беременность самоликвидировалась, но ведь это не так! Жить-то на что-то надо!
− Всё равно. Не возьму у него ни копейки. – Упрямо выдыхаю.
Осторожно приподнимаюсь на кровати. Слышу писк электронной капельницы, которая уже уловила остановку течения лекарства.
И выдыхаю нервно.
− Разведусь с Артёмом и уеду. Всё равно не смогу жить с ним в одном городе.
− Это, конечно, правильно. Только начинать с нуля всегда тяжело. Тем более, работать ты не сможешь. А ребёнка поднимать – не просто.
− Почему? Буду так же работать, по интернету. Предложу свои услуги каким-нибудь фирмам. Хорошие переводчики везде нужны.
− Ну… не знаю… - Ева тянет.
Сцепливает руки в замок. Смотрит на меня подозрительно. И, наконец, всё же решается.
− А может, простишь его? Вдруг там и правда, не серьёзно?
− Нет, я скорее умру! – произношу, и сама пугаюсь своих слов.
Кладу руки на животик. Шепчу что-то успокаивающее. Прошу малыша простить меня.
Просто на взводе – вот и несу чушь…
− Машуль, смотри. Артём – не такой уж плохой вариант. – Ева продолжает гнуть свою линию. Мне же хочется, чтобы она замолчала. – Я бы всё-таки попробовала…
− Твоя подруга права, - густой баритон раздаётся от входной двери.
Оборачиваюсь. Смотрю на Артёма.
И сердце заходится от паники.
Как долго он тут стоит? И что слышал?
− Привет, Ева. – Супруг проходит в палату уверенной походкой. – Спасибо за участие.
Останавливается посередине. Смотрит на нас выжидательно.
Оценивающим взглядом проходится по стопке вещей, которые привезла подруга. А я прячу блистер с таблетками под одеяло.
Боюсь, что он догадается. Поймёт.
− Не за что. – Ева жмёт плечиком. – Не для тебя старалась, Хмельницкий. За подругу переживаю.
− Не сомневаюсь. – Цедит.
Складывает губы в подобии ухмылки. Но я-то вижу, что он с трудом сдерживает злость.
Воздух в палате накаляется. Становится таким вязким, что его можно разрезать ножом.
И Ева первая понимает, что не нужно обострять ситуацию.
− Ну, ладно, мне пора. – Поднимается со стула, поддерживая руками внушительный животик.
Ласково треплет меня по щеке. Выдыхает шёпотом.
– Держись.
А я смотрю на неё с подозрением. Вдруг, она заодно с Артёмом? И именно он подговорил её о прощении?
Меня раздирают противоречия. Но озвучить не решаюсь. Во рту пересохло.
Но они исчезают сразу, когда Ева проходит мимо моего бывшего.