Развод. Бумерангом по самые я... - стр. 21
- Карина, я раздавлю тебя, - он говорит спокойно. Не угрожает, предупреждает. – Я создам тебе такую репутацию, что после развода ты не то, что бизнес вести не сможешь, ты даже в найм никуда не устроишься. Свое я заберу в любом случае. Так что решай, либо ты отдашь это добровольно, либо силой. Но тогда не жалуйся, что у тебя больше ничего не осталось.
- Леня, будет суд.
Он смеется. Неестественно, и от того еще более пугающе.
- Карина, какой? Кто из юристов согласится представлять тебя? Покажи мне смертника, потому что это будет не заседание, а похороны. Я найду, как уничтожить любого из твоих адвокатов! Господи, да никто просто не возьмется за это дело!
- А если я скажу, что уже взялся? И что моя команда тебя не боится?
Вру! На чистом упрямстве и злости вру, глядя прямо ему в глаза! Нет никакой команды, нет даже одного самого ничтожного юристика, который и правда бы решился рискнуть карьерой. Но я так хочу испортить Казанскому настроение, что даже придумывать ничего не приходится. Оно как-то само.
- И кто же? Нет, не говори, я мог бы и сам догадаться! Яшин!
Фамилия моего бывшего мужа звучит так неожиданно, что я не успеваю среагировать как надо. Дергаюсь в сторону и хлопаю ресницами.
- Ну, конечно, - рычит Лёня, неверно оценив мою реакцию. – Уверен, ты только и ждала повода, чтобы побежать к нему за помощью! Ты думаешь, он тебя еще помнит?
- Не помнит, так ему освежит память гонорар, который я предложила. Но это уже не твое дело. Будь добр, иди к своей девочке, вряд ли она отпускала тебя так надолго. Еще заревнует, чего доброго, плакать начнет. Оно тебе надо? Иди, Лёня, иди. И псину свою, кстати, забери!
Он не шевелится. Стоит и смотрит на меня своим злым, непроницаемым взглядом, точно волк на красную шапочку.
- Ну, ты и стерва, Карина!
Когда Лёня наконец бахает дверью, я снова могу дышать. Ноги еще покалывает от напряжения. Опускаюсь на пол, закидываю лицо к потолку и считаю белые пятна, расплывающиеся перед глазами. Чувствую себя куском ваты. Все это время мои мышцы были натянуты струнами, так что сейчас они отдают странной пульсирующей болью.
Закрываю глаза, и не вижу, но чувствую приближение собаки. Мне в ладонь упирается мокрый нос. Глажу Графа, тот тихо скулит мне в руку:
- Не бойся, графская рожа, - хриплю сквозь слезы, - никому я тебя не отдам. Мы теперь вместе жить будем. Ты и я.
17. Глава 8. Владлен Казанский
Не стоило сюда ехать! Знал же, что своими угрозами сделаю только хуже, но эти намеки в офисе, а потом слезы Лены – меня просто повело на злости и обиде!
И водилу отпускать не стоило! В таком состоянии я рулю хреново и могу вписаться в любой столб.
А главное, не стоило думать, что с Кариной можно договориться! Нет же, нельзя! Упертая несносная баба! Как мы с ее характером двадцать лет вместе прожили?
Как-как, молча. Карина говорила, а я делал. И думал, что это нормально, пока не встретил женщину, рядом с которой, наконец, стал мужчиной. Любовь, секс, молодое упругое тело – все это вторично.
Любить можно много, стать мужиком – единожды.
И как любая трансформация эта дается через боль. Конкретно через панкреатит и СРК, обострившийся на нервной почве. Чувствую, как кишки крутит в узел, наклоняюсь к бардачку, чтобы найти свои лекарства. Сууука! И болячка, и Карина, которая держит в доме целую аптеку, и всегда знает, что и от чего нужно принять.