Развод. Бумерангом по самые я... - стр. 20

- Не получится, - согласно кивает Лёня. – С тобой договариваться о чем-то бесполезно, вчера же хотели развестись мирно.

- Я и сегодня хочу. - Я все еще не понимаю, как Ленино увольнение связано с нашим разводом. Господи, при Лёниных возможностях, он ей за полгода оттяпает школу не хуже моей. Но как будто ему не надо «не хуже». Ему нужна конкретно моя.

И в подтверждение собственных мыслей этот упырь говорит:

- Ты устроишь Лену обратно на работу и извинишься за свое поведение.

- А ты пройдешь тест у психиатра на адекватность.

Леня качает головой и вздыхает, так, будто он тут взрослый, а я несмышленый ребенок.

- Что ж. Видит Бог, я хотел по-хорошему. Тогда ты, милая моя, отпишешь свою школу на Лену. Все остальное мы поделим пополам, включая недвижимость и машины. Да, я разрешу тебе оставить половину, я же не зверь. И в переводе в денежный эквивалент эту куда больше мотоцикла, который ты делила со своим бывшим мужем, так что не смей строить из себя обиженку. Возможно, свою долю дома я у тебя выкуплю, тебе ни к чему такой большой, а у меня сама понимаешь…

Я понимала. Я слишком хорошо все понимала. Казанский пытается меня раздавить. Пыхтит, хмурит брови, нагоняет ужаса. Он не зря занимал свой пост, и за десять лет в администрации научился вести себя так, что его оппонентам становилось неловко от ощущения нависающей тени над головой.

Вот только не думала, что когда-нибудь окажусь по ту сторону стола для переговоров. И что на мне будут отрабатывать приемы, которые я с таким интересом наблюдала со стороны.

- А если откажусь?

- То ничего не произойдет, Карина. Или ты думала, я начну тебе угрожать? У нас же не девяностые. – Он откидывается на спинку кресла, непринужденно кладет руки на стол, и улыбается. Но я не улыбаюсь в ответ. Не ведусь на эту мнимую расслабленность. На самом деле Лёня собран и готов к удару.

И он ударяет:

- И потом, я знаю, что ты прекрасно ведешь бизнес. Ни проверки, ни налоговая, ни санэпидстанция тебя не напугают. Что они там найдут? Тараканов в еде? Из-за этого ресторан не закроют. И если вдруг обнаружат запрещенные вещества в шкафчиках твоих учеников – тоже. Ну, потреплют нервы немного, но ты справишься.

16. 7.3

- Лёнь, зачем ты это делаешь, - устало спрашиваю я.

Он отворачивается. Смотрит куда-то в окно, щурит глаза, будто видит там что-то помимо серой хмари.

- Ты обидела мою девочку, - наконец произносит муж.

И от этих слов, от двух последних, там, где он делает ударение, становится особенно больно.

Мою. Девочку.

Сначала его девочкой была я. Раненная после развода, неуверенная в себе, нежелающая никаких отношений, я поверила в то, что могу снова создать семью. Постаралась полюбить и полюбила! Его полюбила! Смешного, немного нелепого, порывистого Лёню. Он был моим морем, я его маяком. Его девочкой, как он вначале меня называл.

Потом, когда появились Яна с Полиной, девочек стало больше. Как и нежности, как и любви в нашей семье.

А сейчас он все это уничтожил. Ведь можно же было разойтись красиво? Можно было не скатываться до глупых угроз и клятв в любви новой женщине перед той, старой? Можно? Или нельзя?

- Я ничего не подпишу, Лёня. – Упрямо выдвигаю подбородок вперед. Даже если я откажусь бороться с собственным мужем, если поделю все нажитое пополам, этого все равно хватит до конца моих дней. И на меня, и на детей и даже на внуков останется. Но это ведь несправедливо! Это неправильно! И потом, отдать школу? То единственное, что я строила сама, и что считаю по-настоящему своим? Ни за что!