Развитие личности - стр. 4

Помимо нескольких незначительных корректировок, я ос-

тавляю эту работу в неизмененном виде.

Из предисловий к предыдущим изданиям читателю известно, что этот очерк представляет собой произведение, неотделимое от времени и условий его возникновения. Как отражение единичного опыта, он должен остаться вехой на долгом пути познания, которое постоянно совершенствуется. Наблюдения, изложенные в данном очерке, по-прежнему, смею полагать, представляют интерес и для воспитателя, а поскольку нет ни малейшего смысла перемещать дорожные столбы, отмечающие пройденный путь, то я счел ненужным вносить какие-либо изменения в текст первой публикации, состоявшейся тридцать пять лет назад.

1 Приблизительно в то же время, когда Фрейд опубликовал случай «маленького Ганса»[2], я получил от одного знакомого с психоанализом отца ряд наблюдений, касающихся его дочери, которой на ту пору было четыре года.

2 Эти наблюдения настолько перекликаются с исследованием Фрейда и обогащают последнее, что я не могу не сделать этот материал доступным для более широкой общественности. То бурное непонимание, если не сказать возмущение, с которым публика встретила очерк о «маленьком Гансе», стало для меня дополнительным поводом для публикации моего анализа, хотя он и не такой исчерпывающий, как у Фрейда. Описанные в нем явления, тем не менее, подтверждают, что случай «маленького Ганса» вполне типичен. Так называемая научная критика, в той мере, в какой она вообще обратила внимание на эти важные вопросы, в очередной раз поспешила показать, что люди до сих пор не научились сначала изучать и только затем судить.

3 Маленькая девочка, чьей проницательности и интеллектуальной живости мы обязаны следующими наблюдениями, – здоровый, активный ребенок с эмоциональным темпераментом. Она никогда серьезно не болела и не выказывала никаких признаков «нервных» симптомов.

4 Приблизительно на третьем году жизни у ребенка пробудились систематические интересы; девочка начала задавать вопросы и предаваться фантазиям, в которых исполнялись ее желания. В нижеследующем отчете нам, к сожалению, придется отказаться от идеи последовательного изложения, ибо интересующий нас материал состоит из отдельных эпизодов, которые касаются одного изолированного переживания из целого цикла подобных, а потому не могут рассматриваться научно и систематически, но должны, скорее, принять форму рассказа. При нынешнем состоянии психологии обойтись без такого способа повествования едва ли возможно: мы все еще далеки от того, чтобы во всех случаях с безошибочной уверенностью отличать курьезное от типичного.

5 Когда девочке – назовем ее Анной – было около трех лет, между нею и ее бабушкой состоялся следующий диалог:

6 Девочка находит здесь желанную возможность для временного решения проблемы. В течение некоторого времени у нее вошло в привычку спрашивать свою мать, будет ли у нее когда-нибудь настоящая живая кукла, младший братик, что, естественно, породило вопрос о том, откуда берутся дети. Поскольку такие вопросы задавались совершенно спонтанно и ненавязчиво, родители не придавали им значения и отвечали на них с той же несерьезностью, с которой, казалось, задавал их сам ребенок. Так, однажды девочке рассказали красивую сказку о том, что детей приносит аист. Анна уже где-то слышала более серьезную версию этой сказки, а именно, что дети – это ангелочки, которые живут на небесах и которых затем приносит на землю упомянутый аист. Эта теория, по-видимому, подтолкнула девочку к исследовательской деятельности и – как видно из разговора с бабушкой – нашла широкое применение: она успокаивающим образом позволяла разрешить не только болезненную тайну смерти, но и загадку о происхождении детей. Анна, казалось, говорила себе: «Когда кто-то умирает, он становится ангелом, а потом ребенком». Подобных решений, убивающих по меньшей мере двух зайцев, упорно придерживаются даже в науке; ребенок также не может расстаться с ними без известных потрясений. В этой простой концепции заключены семена теории реинкарнации, которая, как мы знаем, все еще жива сегодня в сознании миллионов людей