Разрушительная ложь - стр. 52
Если я умру, план наконец вернется в нужное русло. Если я…
Чья-то рука схватила меня за подбородок.
– Стелла, посмотри на меня.
Я не хотела. Я хотела навсегда остаться в колодце отрицания.
Если я не вижу монстра, значит, его не существует.
Но голос не был похож на голос монстра. Глубокий, бархатный и слишком властный, чтобы я не подчинилась.
Я медленно открыла глаза.
Виски. Огонь. Тепло.
От ярости, мерцающей под темными омутами беспокойства, побежали мурашки, но лицо Кристиана смягчилось, когда наши взгляды встретились.
– Все хорошо.
Всего два слова, но сказанные с такой спокойной уверенностью, что внутри меня наконец прорвалась плотина.
Из горла вырвался всхлип, и из глаз хлынула влага, пока его лицо не расплылось.
Я услышала грязное ругательство, а потом меня обхватили сильные руки, и мое лицо прижалось к чему-то твердому и крепкому. Непоколебимому, как гора во время бури.
Я свернулась калачиком в объятиях Кристиана, выпуская из себя стресс и тревогу последних недель, пока не иссякла. Дело было не только в записке, хоть она и стала переломным моментом. Увольнение из журнала, моя семья, «Деламонте», социальные сети и давно укоренившееся чувство, что я не способна оправдать ожидания окружающих, сколько бы ни старалась. Что я всегда буду разочарованием.
Всю свою жизнь.
Где-то по дороге она настолько накренилась, что я даже уже не видела основного пути.
Я чувствовала себя полным провалом.
Кристиан не сказал ни слова, пока я всхлипывала на его груди. Он просто держал меня, пока слезы не иссякли настолько, что в пустоту, оставленную изгнанными эмоциями, просочилось унижение.
– Прости. – Я подняла голову и провела тыльной стороной ладони по влажным щекам. И расстроилась еще сильнее, увидев пятна от слез на дорогой рубашке. – Я… – я икнула. – Я испортила тебе рубашку.
Я представляла много вариантов окончания вечера, но рыдания в объятиях Кристиана Харпера туда не входили.
Он даже не посмотрел.
– Это всего лишь рубашка. У меня их много.
Мы по-прежнему были на полу, и я бы рассмеялась, увидев, как он небрежно сидит на паркете в дизайнерской одежде, если бы его слова не вызвали очередную пелену влаги перед глазами.
Час назад я считала его величайшим придурком на свете. А теперь…
Я сморгнула новые слезы. Я уже достаточно опозорилась, большое спасибо, и не могла угнаться за американскими горками эмоций.
Сначала ссора с Кристианом, потом записка.
Записка.
Страх вернулся медленной, коварной волной, смывшей недолговечное облегчение. Отправитель записки никуда не делся. Пока он не представлял физической угрозы, но…
Я посмотрела на обманчиво невинное письмо.
Кристиан проследил за моим взглядом. Выражение его лица ожесточилось, и я не стала его останавливать, когда он взял бумагу и прочитал сообщение.
Когда он снова поднял глаза, их прохладный янтарный цвет превратился в обсидиан.
– Кто это прислал?
Его спокойный, почти приятный тон контрастировал с повисшей в воздухе опасностью.
Я прижалась к нему, находя в тихой ярости странное утешение.
– Не знаю. Я пришла домой, заглянула в сумку и нашла это. – Я сглотнула ком в горле. – Я… я уже получала подобные записки. Но последний раз довольно давно.
Вспышка опасности разгорелась пламенем. Она пропитала каждую молекулу воздуха, но я не занервничала, а почувствовала себя в безопасности, будто меня защищала от внешнего мира титановая стена.