Разрушенная клятва - стр. 28

Я проснулась, стягивая с себя одеяло, которое плотно обернулось вокруг моего тела, и услышала чей-то крик, не сразу осознав, что это кричу я сама. Я коснулась своего лица и почувствовала, что оно действительно холодное и мокрое – я плакала во сне.

Надеюсь, Рейлан хотя бы этого не заметил.

Должна признать, что ощущать себя в его объятиях действительно было приятно. Мне было стыдно за себя и неловко, что парень вбежал в спальню вот так, полуголый, в одних боксерах, однако я не могу отрицать, что мне было тепло в его руках, когда я прижималась лицом к его обнаженной груди. Он был словно огромное одеяло прямиком из сушильного шкафа. Тепло Рейлана пронизывало меня всю, неся с собой покой и умиротворение.

Но теперь мне предстоит встретиться с ним лицом к лицу, и я снова чувствую робость.

Оттягивая этот момент как можно дольше, я сперва принимаю душ, а затем надеваю блузку, брюки-слаксы и лоферы. Что ж, теперь мне ничего не остается, как пойти на кухню.

Рейлан колдует у плиты – сейчас там стоит сразу четыре сковородки, и в каждой что-то жарится. Парень надел мой передник поверх свежей фланелевой рубашки. Его темные волосы чистые и влажные, словно он уже принял душ, однако с бритьем, похоже, не заморачивался. Темная щетина придает парню лихости, особенно когда он улыбается, демонстрируя острые зубы.

Обычно мужчины не остаются у меня на ночь, так что я не привыкла, чтобы кто-то хозяйничал на моей кухне, используя мои сковороды и лопатки и разбрызгивая жир по плите.

Я даже не знаю, откуда, черт возьми, взялась вся эта еда, – я точно не покупала бекон, яйца и какие-либо ингредиенты для французских тостов.

По крайней мере, я чувствую насыщенный запах кофе и наливаю себе кружку.

– Завтрак почти готов, – говорит Рейлан.

– Обычно мне достаточно кофе, – отвечаю я.

– Кофе – это напиток, а не еда.

Рейлан берет две внушительные тарелки и накладывает на них хрустящий бекон, яичницу-болтунью, толсто нарезанные французские тосты, сдобренные маслом и сиропом, и жаренный с болгарским перцем картофель.

– Я в жизни столько не съем, – сообщаю я парню.

– Это питание для мозга, – говорит он, откусывая внушительный кусок тоста.

– Это две тысячи калорий. Весь дневной рацион на одной тарелке.

– Не мой рацион точно. Понадобится куда больше, чем тарелка завтрака, чтобы насытить это тело, дорогуша, – Рейлан хватает ломтик бекона и откусывает от него тоже прилично.

Я качаю головой:

– Ты заработаешь себе сердечный приступ.

– Ты видела хоть одного ковбоя, умершего от сердечного приступа?

– Значит, вот ты кто? Ковбой?

– А ты что думала. Вырос на ранчо в Теннесси.

– Что с ним стало?

– О, стоит на месте.

– А почему ты уехал?

– Потянуло на приключения. Хотелось увидеть мир. К тому же… – Рейлан ухмыляется, – я и не говорил, что был хорошим ковбоем.

Должна признать, бекон на моей тарелке действительно пахнет божественно. Я подцепляю ломтик и откусываю. Он хрустящий и нежный, такой же ароматный и сытный, как стейк рибай, который я ела накануне вечером. Если я продолжу проводить время в компании Рейлана, то стану плотоядной.

– Ну что? – говорит Рейлан. – Согласись, неплохо.

Я пробую немного картофеля. Он хрустящий снаружи и нежный внутри, идеально сдобренный специями и приправленный поджаренным красным перцем и луком.