Разрушенная клятва - стр. 16

Юридическая компания «Гриффин, Брайар, Вайс» занимает несколько этажей в здании. Данте уже кратко посвятил меня в то, что они улаживают все юридические вопросы империи Гриффинов, а также частично и Галло, поскольку интересы двух семей тесно переплетены.

Не прошли мы и десяти шагов, как путь Рионе преграждает высокий подтянутый мужчина в твидовом костюме с седеющими волосами и длинным худощавым лицом. В этом своем костюме, дополненном очками в черепаховой оправе, он смотрелся бы уместнее в дублинском пабе, чем в чикагской юридической конторе.

И действительно, стоит мужчине заговорить, как в его речи слышится легкий ирландский акцент – едва уловимый, но из него явствует, что мужчина не всю свою жизнь прожил в Америке.

– Риона! – восклицает он, обнимая девушку за плечи. – Фергус рассказал мне о случившемся. Тебе не стоило приходить сегодня.

Риона краснеет. Не знаю, что смутило ее больше – упоминание неудавшегося покушения или объятия на рабочем месте. Возможно, и то и другое.

– Я в порядке, дядя Оран, – говорит она.

– Вы, надо полагать, Рейлан, – Оран отпускает Риону и протягивает ладонь для рукопожатия. У него худые сухие пальцы и крепкая хватка.

– Рейлан Бун, – представляюсь я. – Приятно познакомиться.

– Рад, что вы будете присматривать за моей племянницей, – говорит он. – Риона нам очень дорога – и фирме, и семье.

– Сделаю все возможное, – обещаю я.

Я вижу, что это бесит Риону еще больше – то, как о ней говорят в третьем лице и поручают мне, словно ценный груз. Должно быть, дядя ей очень дорог, раз девушка воздерживается от резкой отповеди.

– Рейлан может сидеть в моем кабинете, – говорит она Орану, – чтобы никому не мешать.

– О, не беспокойтесь! Чувствуйте себя как дома, – говорит мне Оран. – У нас тут довольно неплохая кофе-машина. Впрочем, я, конечно, предвзят, потому что выбирал ее лично. Но на первом этаже есть кафе.

Он улыбается, демонстрируя скученные зубы, никогда не знавшие преимуществ американской стоматологии.

– Спасибо, – отвечаю я. – Я выпью любой кофе, если он черный.

Оран смеется.

– Настоящий солдат! – говорит он. – Я был таким же, когда служил в ИРА[9].

Гриффин хлопает меня по плечу и продолжает свой путь по коридору.

– Твой дядя служил в ИРА? – спрашиваю я Риону.

Девушка пожимает плечами:

– Так он говорит. Но дядя никогда не позволяет фактам вставать на пути хорошей истории.

– Он брат твоего отца?

– Единокровный. У них разные матери. У отца даже есть единокровная сестра в Корке, которая еще старше. Похоже, мой дедуля был не слишком щепетилен, когда возвращался на родину. И не слишком беспокоился о чувствах бабушки.

Вряд ли Риона в восторге от того, что рассказывает мне эту грязную семейную историю, но девушка из тех, кто предпочитает жестокую правду. Интересная черта для юриста. Я всегда представлял адвокатов сладкоречивыми демонами, которые постараются убедить тебя в том, что белое – это черное, а ложь – это истина.

Риона же полная противоположность этому образу. Она упрямо называет вещи своими именами, наплевав на последствия и чувства других людей.

– Вот мой офис, – говорит она, указывая на кабинет, который больше похож на художественный салон. – Ничего не трогай. Ни с кем не разговаривай. Просто… молчи, чтобы я могла работать, пожалуйста.

На бледных щеках Рионы алеют два ярких пятна. Думаю, ей не по себе от мысли, что кто-нибудь меня увидит.