Разожги мой огонь - стр. 34
А потом кольцо огня подступило ближе, окружило ложе, отделив нас от остального мира, оставив вдвоем. Взвивались вверх кольца пламени, закручивались завитками, изгибались причудливыми узорами так, как никогда обычному огню было не под силу.
— Редрик… — хрипло шептала, собирая губами аромат его кожи.
— Лисса… — вторил мне хозяин вулкана, а кончики его длинных волос щекотали мою грудь.
И чувство было такое, что оба горим, что сам Изначальный Огонь бежит в крови.
В какой-то миг поняла, что больше не вынесу. Умру. Прямо сейчас. Но сладкая то будет смерть. Внутри будто что росло, трепетало, отзывалось в теле пьяной дрожью, готовое вспыхнуть, сжечь дотла, а после позволить то ли возродиться из огня заново, то ли стать пеплом, раствориться на губах хозяина вулкана.
В один миг с ним хрипло прошептали имена друг друга в последний раз и под веками вспыхнули искры. Мнилось, будто падаю в колодец бездонный, а на дне его ревущее пламя. Яростное. Дикое. Необузданное. Бескрайнее. Очищающее. И когда струи его по телу побежали, веки странно отяжелели, и словно сама кровь замедлила свой бег.
И боли не было, только ощущение бесконечного восторга, беспричинной радости и полного счастья.
Засмеялась и пробормотала:
— И не страшно вовсе. А говорили, что чудовище… — договорить не смогла, губы слушаться отказывались. Сквозь дымку ресниц пыталась в последний раз на хозяина вулкана взглянуть. Сама не могла понять, почему это так важно и необходимо.
Чувствовала, как сжал меня в своих объятиях, прикоснулся лбом к моему лбу.
— Прости... — Голос хозяина вулкана, едва слышимый, прошелестел по коже, перед тем как алая тьма пеленой накрыла.
10. Глава 10
Выпустил обмякшее тело из объятий, бросил последний взгляд на девицу. На лице безмятежность, словно не в жертву Изначальному Огню принесена, а заснула. И хоть щеки раскраснелись, и по ним веселые отсветы огоньков прыгают, будто солнечные зайчики, знал, что скоро румянец уйдет, сменится восковой бледностью.
Протянул руку, хотел девицы коснуться в последний раз, погладить по белевшему в свете огня плечу, но, нахмурившись, в последний миг передумал. Поднялся, натянул рубаху и штаны, всунул ноги в сапоги и поднялся по ступеням, чувствуя спиной, как смыкается пламя, заключая в кольцо ложе с лежавшей на нем девицей.
Стоял, глядя в переливы Изначального Огня, впитывал их взглядом. Пламя не скалилось, а кинжалы пламени уже не били столь неистово, как в начале обряда. Сейчас не рвались вверх, норовя выплеснуть свою нескончаемую злобу на весь род людской, а торжественно плясали, извивались, змеились, празднуя еще одну победу, предвкушали свою жертву, что сейчас бездыханная лежала там, внизу.
Получил подношение Изначальный Огонь и чудовище из-под горы. Следующие пять лет могут долины спать спокойно. А все благодаря ей, той, что по доброй воле пришла сюда…
Ощутил, как на кончиках пальцев пламя зарождается, чувствуя настрой хозяина вулкана. Сжал кулаки, приказывая силе затихнуть. Что толку против огня с огнем идти…
Поморщился, когда кожу на предплечье зажгло. С чего бы это? Никогда такого после свершенного обряда не случалось раньше.
Сдвинул рукав, посмотрел на метку. Красные полосы на руках исчезли, словно метка втянула их, а вот саму ее будто изнутри огнем подсветило. Так и сияла что новогодний фонарик, которые в селениях каждую зиму зажигают. Но сейчас был даже благодарен за то. Боль от мыслей о девице избавляла, отвлекала, не давала думать.