Расту куда хочу. Книга о транзитах, переездах и переменах в жизни - стр. 8
Микросоциальные взаимодействия у людей. Люди не вычесывают друг у друга соринки из волос, для нас физические прикосновения – нечто более интимное. Наше «трение друг о друга», наша микросоциальная валюта состоит из сокращений дистанции, маленьких инвестиций времени, локальных шуток, смолтоков, приветствий, маленькой помощи (подвезти детей в школу…). Такое общение дает понимание: сейчас ты находишься, в общем и целом, среди своих, в мире людей, чьи проявления не враждебны, а скорее дружественны. Человеку комфортно плавать в этом микросоциуме: махнуть рукой соседу, подстригающему кустарник, обменяться парой фраз с продавщицей, улыбнуться ребенку. Происходит множество касаний, при которых люди бережно меняют с тобой дистанцию, и ты от этого не шарахаешься. Ты открываешься, и тебе открываются – ненамного, ровно настолько, насколько комфортно.
Развернуться и свернуться. Мы разрешаем себе бессмысленное взаимодействие, при котором мы приближаемся друг к другу и доверяем друг другу уменьшение дистанции. Мы находимся в движении, взаимодействуя лицом, руками, улыбкой. Когда мы в хорошей форме, это для нас способ прийти в состояние взаимодействия с другими вне смысла, вне рацио. Я заметная особь в этой стае, которая меня принимает, видит. Это может быть не только общество самых близких, но и вообще «окружающая часть человечества». Общее ощущение доброжелательности округи, через социальность, влияет на наше телесное самоощущение. Многие замечали, как это бывает в небольших городках где-нибудь на Адриатике, и дело не только в том, что мы туда приезжаем в отпуск: людям вообще нравится так жить, и они живут так, когда могут.
Абсолютно противоположное состояние – когда мы напряжены и как бы занимаем меньше места, прижимая к себе руки и ноги. Это ощущение скованности: не трогайте меня, я сам по себе, меня не видно, не замечайте. Не смотрите на меня, я не хочу, чтобы вы мной интересовались. И я тоже не смотрю на вас и не интересуюсь вами. Я в домике, я сам по себе. Это состояние человека в большом городе, в метро, в аэропорту. Оно тоже бывает необходимым и комфортным. Но рост и укоренение в новом воздухе возможны, только если мы хотя бы иногда бываем расположены к другим, развернуты к ним лицом. Хорошо, когда у нас есть такая возможность. Хорошо такие возможности создавать. Мы можем развернуться и свернуться, как еж, высунуть рожки и полностью втянуться в свою раковину, как улитка.
Персонажи виммельбуха. На новом месте с этого мы и начинаем быть своими среди своих. Собаки лают уже не так громко и враждебно; уже не кажется, что сосед только и думает, как бы донести на нас за неправильную парковку у дома. Чужой язык тут ни при чем или почти ни при чем. Можно быть смешным иностранцем и при этом давно своим.
Разумеется, при транзите всегда неизбежен регресс. И этот тип, который шутит с продавщицей, – это не совсем вы, «доктор философии». Но вам и не нужно быть все время доктором. Иногда жизненно необходимо быть таким вот забавным типом. Тело расслабляется, и те, возможно, немногие фразы, которые вы можете сказать, выходят сами собой и с нужной интонацией.
«Меня похвалили за знание языка, когда я знала совсем немного, почти ничего. Но я слышала, как говорят окружающие, и скопировала интонацию. Наверное, это приятно – слышать слова родного языка от иностранца, когда он произносит их точно так, как принято в этой среде». Именно так, а спряжение неправильных глаголы уже потом.