Рассветы Иторы - стр. 59
Тем более – если ты попал на факультет за счёт университетской казны. Прокуратура набирала в стипендиарный фонд только самых-самых, и подвергать свою будущность угрозе отчисления по такой жалкой причине, как внешнее прилежание, дураков не находилось. И если среди монастырской братии было полно индивидов весьма раскормленного вида, то Университет населяли исключительно поджарые учёные мужи, всё своё недолгое праздное время проводившие на гребных каналах или за игрой в мяч, что уж говорить о том, как рядовой студиозус выглядел в обиходе между сессиями.
Брат Сонео, будучи уже серьёзным учёным мужем, аспирантом пятой зимы, смотрелся на бегу сущим первокурсником. Глаза горят, щёки раскраснелись, бесценные хрустальные пластинки в плотных картонных футлярах бережно прижаты к боку, ноги легко перескакивают через две ступеньки.
Даром что уже и сам временами на факультете читает на заменах младшим курсам, временами заседает на задней скамье в диссертационном совете и вообще вхож в кабинет к декану, но лишний раз злить соглядатаев из прокуратуры не след, да и почему бы и не поспешить, по вящей-то надобности.
Пробегая вдоль зубчатой северной стены, брат Сонео невольно бросил взгляд на вечернюю Инею. Столица Стелланской Марки в подобные мгновения была особенно хороша: подсвеченные закатной Кзаррой витражи Дворца Синнереала сверкали поверх частокола крыш, дальше горели газовые огни наверший Гвардейских башен, что замыкали город с севера в полукольцо. С юга же его подпирал своим каменным массивом Университет.
Огромный чёрный муравейник, круглосуточно озвученный гортанными криками «па-аберегись» и гудением электрических дуг в газоразрядных лампах. Он был так велик, что Гвардии Синнереала вот уж пять кругов не приходило в голову сюда заглядывать, да и кто её сюда пустит. Дано право студиозусам самим со своими делами разбираться, будь то внутрифакультетские волнения на выборах нового ректора или попытка харудов осадить Универстет после инцидента с экспедицией за Стену. А что, сами в итоге успешно и управились, не без помощи магистров с алхимического факультета.
Инея, конечно, каждый раз начинала беспокоиться, а Синнереал принимался слать неотложные депеши с требованиям прекратить дебош, но таковые завсегда оставляли без внимания.
Уф, понеслись дальше, теперь в горку.
Брат Сонео читал как-то в «Вестнике» на страничке курьёзов, что при ректоре Тохирие Стерне, что был избран на свой пост на волне всяческих свобод после завершения Войны Завета, конгрегация решила как-то построить вдоль северной стены клетевой подъёмник в качестве вящего вспомоществования самым заслуженным, а потому немощным телом профессорам, однако столь вопиющее нарушение традиций было немыслимым даже в те времена праздношатаний и вольнодумств. Клеть осталась для истории исключительно в виде чертежей, как назидание потомкам да к особливому неудовольствию философского факультета, над атлетами которого с тех времён принято было нарочно посмеиваться. Немощных же профессоров порешали таскать в горку на носилках.
Так что покуда ты не профессор – ноги в руки, и на три пролёта вверх, расшугивая по пути замешкавшихся братьев, ещё не настолько поднаторевших в искусстве перемещения рысью. Главное при этом шею всё-таки не свернуть, равно как не нанести увечий драгоценным хрустальным пластинкам.