Рассветы Иторы - стр. 38
Все трое продолжали пялиться.
– Больше никого не видишь?
Лхот’Ша нервно хмыкнул.
– Тебе мало, сынок?
Да уж куда там мало.
– Как мы отсюда будем выбираться?
– Я бы сказал, что на лошадях, но, в отличие от нас двоих, их даже палить не придётся, просто встанут со страха и край.
– По крайней мере, мы теперь знаем, что случилось с разведчиками.
Лхот’Ша вопросительно на меня покосился.
– Если здесь творится такое, пропажа пары дюжин харудов вместе с лошадьми и пожитками уже особых вопросов не вызывает.
Алрих в ответ снова грязно выругался, но потом взял себя в руки:
– Надо сообщить Конклаву.
И то правда. Уйти мы отсюда уже наверняка не уйдём, даже если я солью все свои два круга жизни на Песнь, но вот это невероятное зрелище, что мы сейчас наблюдали, явно стоило тех усилий.
– Отправим птицу?
– Где ты её тут возьмёшь.
Да уж, я повертел головой, весна, для перелётных рано, а для морских – слишком далеко от Океана. Да и что им тут делать.
Вот попали так попали.
И ведь сидят себе, не мигая, словно им всё равно, ну увидели их. Ни страха, ни ответной злобы.
Может, и не тронут, если аккуратненько отползти.
– Как думаешь, старик, чего они ждут?
Опять в ответ череда ругательств. Что-то про мою маму. Вот это ты зря, её лучше всуе не поминать, она у меня особа обидчивая. Может, при случае, за такое и по шея́м перепасть, будь ты хоть сто раз алрих.
Нужно срочно что-то решать, а то пауза неприятно затягивалась, скоро эти трое благополучно уйдут обратно в тень и поминай как звали. Причём в основном не их, а тебя, бородатого дитяти. Ну и ещё немножко старого ворчливого алрих.
И тут я придумал.
– Лхот’Ша, сколько ты их сможешь сдерживать?
Снова нервный смешок.
– Трёшку времени. Ну максимум две. А потом нас изжарят, утопят и заморозят. Причём разом. Далеко уйти ты всяко не успеешь.
Ха, он думает прикрыть меня, покуда я буду драпать. Такой вариант я, конечно, рассматривал, но всё равно же не успею, да и куда мне дальше без лошадей. А лошади, как говорится, быстро закончатся, это мы уже обсуждали.
– Две трёшки сойдёт.
И принялся снова нехотя раздеваться. Гнилые боги, как же холодно. А будет, говорят, ещё холоднее. И почему моей бабуле случилось быть дервишем воздуха, а не той же водянницей или каменницей? Горя бы не знал. Эти так не мёрзнут. Они вообще не мёрзнут.
– Ты умом тронулся?
– Почитай, что да. Как ты думаешь, что увидят харуды, когда придут по нашим следам?
– Очередное старое пепелище.
– То-то. Хочется оставить им следы зело позаметнее. И посущественнее.
Да полез в свою потайную суму, где у меня хранилось самое заветное барахло. Мы, адепты Истинного Пути, конечно, брезгуем осколками душ молчащих, что так ценились Игроками Средины в качестве магических артефактов. Но иногда они были весьма полезны. Особенно таким как я, мокроносым юнцам.
Как эта вещь вообще попала в мою скромную скромную коллекцию – отдельная история. Но сказывали, осталась она чуть не со времён самой Битвы Завета, когда почитай по всей Средине под ногами валялся безумный урожай совершенно жуткой силы артефактов, по незнанке тогда много народу поубивалось, хватая что ни попадя.
Эту штуку тоже как-то нечаянно привели в действие. А что, выглядит не броско, обычный самородок простого серого олова, разве что с какими-то едва заметными насечками по кругу и в целом излишне правильной формы.