Рассветы Иторы - стр. 37

Что бы вокруг ни пряталось, теперь оно проявится, не в состоянии больше скрываться в потайных карманах бытия, ибо таковых вокруг более не осталось.

Два тухлых, белёсых, сочащихся гноем глаза я заметил почти сразу.

Покуда я вновь спешил напялить на своё распаренное тело харудские обноски, эти глаза не отпускали меня, словно пытаясь высверлить во мне две смертельные раны.

Ничего, ещё и не с таким справлялись.

Судя по ледяному блеску склизкого тела, это был водянник, былое вместилище Додта.

Точнее, водянница. Мне было не очень сподручно всматриваться за двести локтей, покуда глаза слепила весенняя Кзарра, но, кажется, я разглядел две посиневших голых груди, едва прикрытых коростой инея. Нелегко ей здесь на северах, в такой дали от Океана. Но снег, он чем вам не вода.

Впрочем, холода она наверняка даже не чувствует. Бледная статуя, подобная креветке в ледяном кляре, какими их возили торговцы морскими гадами от Монастырского архипелага до самых портов Нового Царства. Неподвижная, но отчётливо живая.

Сколько я таких не встречал, уж поди круг.

Как они только длят своё существование, после бесславной-то кончины гнилых богов? Бездушные и бесцельные гомункулы, несущие смерть и разрушение на своём пути, они убивали друг друга не хуже жаждущих мести Игроков. Да ко всему ещё и сёстры-охотницы за ними бегали.

Но вот, эта сумела ото всех скрыться и выжила. Ускользающая, как их звали Хранители Путей. Молчащая, как их называли в простоте остальные.

Ледышка пустоголовая.

Я снова услышал, как зашипел Лхот’Ша.

Ну да, чего приятного, но не будем так уж горячо реагировать. Ты, старик, поди с такими за свою жизнь ни разу не сталкивался, но рассказы старейшин же в детстве слушал?

Стараясь не упускать водянницу из виду, я отступил обратно внутрь круга и лишь тогда быстро бросил взгляд на алрих.

Тот таращился совсем не туда.

И вот тут меня начал прихватывать знакомый озноб опасности.

По правую сторону от водянницы в сотне шагов от неё показалась ещё одна замороженная фигура. На этот раз – точно мужская, вполне прилично одетая, в истрёпанном шерстяном платье морского покроя, водянник стоял, широко расставив ноги и опершись на трость, как будто не покидал палубы своего адмиральского галеона.

И как же это мы дошли до жизни такой, что молчащие начали явственно сбиваться в ватаги. Такого даже при живом Додте не было, что уж говорить про нынешние времена, когда на весь континент Средины поди только эти двое из всего мерзкого племени и осталось.

Да, незадача.

Я бы сказал, что надобно теперь, не дожидаясь встречной агрессии, бежать к лошадям и уходить, покуда дают.

Хвала Иторе, до сих пор они по какой-то особливой причине не нападали, так что не будем Её гневить, воспользуемся случаем спокойно унести отсюда ноги.

Хотя погодите.

– Лхот’Ша, дунно-тха, что-то не сходится.

Кочевен в ответ что-то нечленораздельное каркнул.

– Не это додтово отродье спалило северян.

Старик лишь коротко кивнул. Кривой его палец указывал куда-то налево, гораздо дальше, чем были от нас два водянника.

Ещё одна фигура. Чёрная, вся покрытая сажей. Но тоже отчётливо живая. В отличие от незадачливой пятёрки дикарей.

Огневица, рабыня Истраты-Вседержительницы, чтоб её трон морские черти на уде вертели.

Оно и логично. Будь тут одни водянники, откуда следы огня поверх ледяной лужи в круге погубленных северян.