Расследование - стр. 24
– Скажи, Уля, – мягко произносит мамочка, – когда ты с Ильей, тебе легче думается?
– Как будто дар какой-то просыпается, – киваю я. – Или мой усиливается…
– Погодите… – с задумчивыми интонациями говорит Илья. – Вы хотите сказать, что мы резонируем?
Это легенда, просто сказка, на самом деле, о том, что особые чувства могут создать резонанс душ и даров. Старая сказка из давних времен, когда люди о дарах не знали еще ничего, зато с удовольствием фантазировали на эту тему. Я поворачиваюсь к напарнику, наблюдая его ошарашенный взгляд.
– А после того, как ты увидела гибель… детей, – это папа Ильи в разговор вступает, он мастер-психолог, один из лучших во Флоте, – тебе больше не хочется раздражаться от заботы твоего напарника?
– Да… – кажется, удивиться больше невозможно, но у меня получается: он же совершенно точно угадал мои ощущения.
– Тогда надо просто расслабиться и принимать все так, как оно идет, – советует мне он. – Придет время, и ты осознаешь. А сын уже понял?
– Папа, но это сказка! – восклицает Илья, а я недоумеваю: о чем это он?
– Сказка, – соглашается его отец, но ничего больше не объясняет.
Чуть позже я, конечно, увожу маму в лес, чтобы поделиться своими переживаниями. Она совершенно точно понимает, что происходит, но почему-то хочет дать нам возможность понять самим. Вот только есть ли у меня желание понимать? Нет, мне, пожалуй, просто расслабиться хочется и ни о чем не думать. Получается, папа моего напарника прав. Значит, так и буду делать.
– Рано или поздно, доченька, ты осознаешь это полностью, – вздыхает мама, обнимая меня, как в детстве. – Но я помогу тебе. Когда ты себя стала необъяснимо, по твоим словам, вести?
– После мнемограммы, мамочка, – выдаю я заготовленный ответ, ибо думала уже над этим.
– А как изменилось поведение Ильи? – интересуется она.
– Знаешь… Наверное, никак, – вдруг понимаю я. – Разве что я начала лучше понимать его заботу и… принимать ее.
– Ты начала принимать его заботу, больше проводить времени с ним, – кивает она мне. – С чем это может быть связано?
– Компенсация эмоционального шока? – строю я догадки.
Но мамочка только улыбается, позволяя мне додумать самой. На самом деле, я испытала очень большой шок дважды: когда увидела гибель экскурсионного звездолета и когда… ну в той мнемограмме. Ксия Винокурова после первого-то намертво запечатлелась на своего мальчика, а я, выходит, после второго? Проверка импринтинга – школьная задачка, и у меня именно его нет. Я могу сомневаться в Илье, могу ему противоречить, могу спорить, значит, это не импринтинг. Любовь? Но у меня отсутствуют многие симптомы этой самой любви, описанные в литературе. Чем же это тогда может быть?
Наверное, мамочка права: придет время, и я все пойму сама. Ну, или вытрясу версию из Илюши, мне он сопротивляться не может. Кстати, действительно, почему он ведет себя со мной так, как будто я драгоценность? Это, наверное, тоже объясняется, но я пока не знаю как. А вот что я знаю… Что любит Илья? Что ему нравится? Ведь он обо мне все знает, а я о нем?
Задумавшись, легко нахожу ответы на эти вопросы. Но вот когда я успела все это узнать – ведь Илья меня раздражал еще со школы – как я запомнила, что ему нравится, а что нет? Это, пожалуй, самое загадочное во всем, что с нами произошло, даже загадочнее моих ощущений.