Расследование - стр. 16
– Нужно, – соглашается он со мной. – Новости у тебя на наладоннике, посмотри, пожалуйста.
– А можешь кратко рассказать? – прошу я напарника, чем сильно его удивляю. Ну да, мое поведение изменилось, и сильно, а вот почему, я понять не могу. Маму надо спросить, но пока нет такой возможности.
– Конечно, – как-то он это мягко говорит, почти ласково, но мне не хочется реагировать как всегда. Что со мной? Неужели картины убийства детей так повлияли? – Корабль, который управлял не только сыном Наставника, а еще четырьмя котами, попытался напасть на эвакуатор, но был иммобилизован. На борту обнаружена принимающая решения особь Врага и законсервированные остатки его подельника, послужившего едой.
– То есть опасности больше нет, – понимаю я, чувствуя себя немного неуверенно. Отчего-то хочется странного, непонятного мне.
– Сильно тебя вчерашние картины ударили, – вздыхает Илья и вдруг очень бережно обнимает меня. – Это пройдет, и Уля снова у нас будет боевой.
Как он меня назвал? Уля? Как мама называет… У него так ласково получилось, даже возражать не хочется. Что со мной происходит? Но долго размышлять у нас времени нет. Надо быстро позавтракать – что у нас, кстати?
И тут я вижу, что Илья знает обо мне многое. Передо мной лежат оладьи, политые моим любимым вишневым вареньем. Сметану я не люблю, хоть и ем, конечно, но он-то откуда это узнал? Отпив кофе с молоком, понимаю, что и он сделан именно так, как мне нравится. Это что-то важное значит, только я не понимаю, что именно. Любовная лихорадка подросткового периода меня как-то обошла, поэтому опыта взаимоотношений с противоположным полом совсем нет. Но вот явная забота Ильи, знание о том, что я люблю – это же не просто так?
– Спасибо, – тихо благодарю его, а Илья умудряется меня мягко очень обнимать даже в таком положении. – Мы почти сутки проспали, ты знаешь?
– Феоктистов распорядился, чтобы не мешали, – отвечает он.
– Вовремя, – вздыхаю я, думая о том, что нам сегодня предстоит.
– Сейчас поедим и сразу к нему, – извещает меня напарник. – Вызов есть.
– Перекинь ему наши выводы, пожалуйста, – прошу я Илью, наслаждаясь завтраком.
– Уже, – отвечает он. – С твоего наладонника.
И я чувствую смущение, хотя, если подумать, ничего особенного не произошло – ведь Илья известил начальника с наладонника командира группы, но я чувствую при этом горячую, просто обжигающую благодарность, отчего, наверное, краснею. Мне приятна забота Ильи. И я, конечно, понимаю, что он так заботился обо мне последние пару лет, но вот именно сейчас она мне приятна. Я не готова делать какие-то шаги, просто осознаю: что-то меняется во мне самой.
Доев, я некоторое время сижу спокойно – беру себя в руки, усилием воли подавляя нежданные эмоции. Мне очень важно сейчас собраться, ведь совершенно непонятно, что у нас дальше. Несмотря на то, что дело раскрыто, оно не закрыто еще. Нужно убедить товарища Феоктистова послать корабль в прошлое – спасти детей, да и разобраться все же, что это за «тайное место» на планете, о котором краем уха услышал основной наш фигурант.
– Пошли? – спрашиваю я Илью.
– Пойдем, Уля, – кивает он мне.
Мы выходим из комнаты отдыха, направляясь на базу, ведь сейчас мы еще на «Панакее». Нужно дойти до подъемника, опуститься на пять уровней и пройти галерею, соединяющую звездолет с Главной Базой Флота. При этом я не погружаюсь в свои мысли, а краем глаза за напарником наблюдаю: как он идет, как по сторонам смотрит… И вот кажется мне, что он меня будто защищает от всего вокруг, словно я ему… дорога? Тогда нельзя на него злиться, потому что могу ранить ненароком. Ну, если это чувства, конечно. Вот и галерея, кстати.