Рапсодия для контральто - стр. 8
– Юля, сейчас звонила Ираида Федоровна. Расклад такой: сначала все идут на завтрак, потом артисты садятся в автобус и отправляются на репетицию в клуб, а за вами придет легковая машина, в которой будет представитель пресс-центра фестиваля. Вас провезут по городу и покажут местные достопримечательности, чтобы вы все это поснимали. А потом уж сами решайте: или к нам в клуб подъедете, или сразу сюда на базу.
– Хорошо, – кивнула журналистка.
– Я дам твой номер, чтобы с вами связались по поводу экскурсии?
– Конечно.
Юля вернулась в комнату и спросила мужчину:
– Слышал план работы?
– Да, – он усмехнулся, – только на фига нам в клуб потом тащиться? Лучше поболтаемся по Оренбургу, сделаем несколько планов и сюда, в теплую постельку.
– Кто о чём, а вшивый о бане, – пробурчала женщина, пряча улыбку.
Представителем пресс-центра фестиваля оказался симпатичный парень лет двадцати двух, одетый модно и немного не по сезону. Черный кашемировый френч с лиловым шарфом смотрелись стильно, но кожаные полусапожки с узкими носами то и дело скользили на ступеньках гостиницы. Юля, глядя на незнакомца, вдруг вспомнила слова Жени Лукашина обращённые к Ипполиту из фильма «Ирония судьбы или с легким паром».
– А у вас ботиночки на тонкой подошве!
Из-за гололеда юноша смешно балансировал, когда взял тяжелый штатив, чтобы помочь Виктору. Он неуклюже ухватился за ручку автомобиля, на котором приехал, и крикнул водителю:
– Анатолий Степанович, откройте багажник!
Когда, наконец, все уселись в теплый салон, и машина тронулась, он представился:
– Александр Бубнов, – и с улыбкой добавил, – можно просто Саня. На время фестиваля я буду вас везде сопровождать. Сегодня, например, у нас обзорная экскурсия по городу, а завтра с утра можно съездить по магазинам и на рынок. Вы же хотите купить оренбургский пуховый платок?
– Я не собиралась, – пожала плечами Юля, – но как сувенир кому-нибудь в подарок в принципе можно…
– Если надумаете, я вам покажу место, где продаются и платки, и шарфы по приемлемым ценам, а главное, они качественные, – оптимистично пообещал парень.
– В этот вьюжный неласковый вечер,
Когда снежная мгла вдоль дорог,
Ты накинь, дорогая, на плечи
Оренбургский пуховый платок, – подражая голосу Людмилы Зыкиной, затянул Николаев, хитро поглядывая на пассажиров.
Откинувшись на заднем сидении, Симонова лениво похлопала в ладоши, когда оператор замолчал.
– Мы обязательно съездим, но только в другой раз. Ведь завтра открытие фестиваля.
– Хорошо, начало в шестнадцать ноль ноль, – кивнул Бубнов, – я приеду за вами примерно в два часа. Вы успеете взять интервью?
– Вполне.
– А в каком номере разместились? – Саша с улыбкой посмотрел на журналистку.
– В двести первом, – ответила она.
– А вы? – на этот раз юноша вежливо обратился к Виктору.
– В двести первом.
На минуту повисло молчание.
– Вы вместе живете? – осторожно спросил Александр.
– Спорный вопрос. Вместе живём мы только в командировке, – хмыкнул Николаев и махнул рукой в сторону сотрудницы, – просто Юлия Сергеевна очень требовательный автор.
– Требовательный автор? – растерянно повторил парень, явно ничего не понимая.
– Да. И вдобавок, боится спать одна.
Симонова молча слушала, ожидая от оператора очередную шутку, словно говорили не про неё.
– Саня, знаешь анекдот про командировочных? – Виктор повернулся к Бубнову и, не дождавшись ответа, продолжил, изображая капризную дамочку. – Ой, подруга, я первую ночь в командировке никак не могла уснуть в своём номере. Пьяный коллега ломился в дверь и орал. «И чем дело закончилось?» – спрашивает та. «К утру я всё-таки открыла дверь и выпустила его».