Радиус Хартри - стр. 2
– Заходи. – Сказал отец вместо приветствия.
Глеб вошёл в квартиру, где некогда жил, положил подарок на полку и стал разуваться, пока Борис Денисович, пыхтя, задвигал шпингалет и закрывал другие замки. Как часто случалось в праздничные дни, фотография супружеской четы с восьмилетним мальчиком угрюмо смотрела в стену. Лицо матери было до царапин замалёвано ручкой.
Повесив куртку на крючок, Глеб взглянул на отца и по его раскрасневшемуся лицу понял, что тот принял на грудь уже с утра.
– С днём рождения, пап, – сказал он, протягивая коробку.
– Это чё?
– Подарок. От нас.
– Небось, Лина постаралась? – Покачал головой отец, но коробку взял и понёс на кухню.
Глеб последовал за ним.
– Спасибо, – пробубнил Борис Денисович, не оборачиваясь, а затем с глухим стуком поставил подарок на стол, надел очки и поднял крышку.
Фитнес-браслет. На кой он отцу, Глеб понятия не имел. Хотя ремешок на его механических часах совсем истрепался. Раритетные и требующие постоянного обслуживания – они были отчего-то дороги Борису Денисовичу – и Глеб гадал, не вызовет ли бурного протеста предложение заменить аксессуар.
– Это мне теперь по утрам что ли бегать? – Впервые улыбнулся отец. Морщины в уголках его глаз стали глубже.
– Если хочешь. А можешь и просто носить на работу. Да вообще куда угодно.
– Тут таймер есть?
– Должен быть.
– Я же и в шахматы играю, если помнишь.
– Пользуйся.
Борис Денисович достал из холодильника початую бутылку коньяка, миску с толсто нарезанными дольками лимона, вытащил из буфета две рюмки и выставил всё перед сыном. Глеб прирос спиной к мягкому уголку, скрестив руки на груди.
– Ты это, – сказал отец, наливая коньяк, – ещё не решил вернуться в Метро?
– Зачем? Я работаю в МСТ.
– В мятой санитарной тепловозке? – Издевательски уточнил он.
– В Московской сети телепортов, – поправил Глеб. Его желваки напряглись.
– На кой все туда прутся? Полно, блин, нормальной работы! Один хрен, и ты туда как телок за стадом.
– Ты их зарплаты видел? – Глеб держался, чтобы не повышать голос, несмотря на зарождающийся гнев. – Как думаешь, почему люди идут в МСТ, а не в метро? Почему учатся по полгода за шанс – всего лишь шанс – сдать экзамен и получить лицензию?
– Ха! Зарплаты. Ремонтников вроде тебя много не надо. Ну, отучился ты – молодец, башковитый. А куда, скажи на милость, распихивать всех остальных – машинистов вроде меня и дядь Лёни, слесарей, которые в один прекрасный день останутся без работы? Чё молчишь?
– Это разные вещи.
– Ты дурак, раз не видишь, к чему всё идёт.
– Ну и замшелый же ты динозавр! – Не сдержался Глеб, припомнив своё детское обзывательство. – К тому моменту, как передо мной замаячит пенсия, никакого метро уже в помине не будет. На кой пинать этот атавизм? – Он выдержал долгий взгляд отца исподлобья и добавил. – Прогресс не зависит ни от тебя, ни от меня, па, он просто есть. Нет смысла ему противиться.
Борис Денисович выдохнул, опрокинул в себя рюмку, закусил лимоном и сказал:
– Вижу, ты не читал статью, которую я тебе скидывал, а зря. Автор пишет, что из телепорта выходит совсем другой человек. Его перезаписывают. А самое страшное происходит с входящим телом: оно сгорает. До атомов, до квантов и хрен знает, до какой ещё микро-фигни. Человек был – человека нет. Па-пара-пам-пам! Всё. Думаешь, на ваших курсах всю правду рассказывают? Как бы не так! Оболванили тебя, конечно… Думаешь, народ ничего не замечает? Вовсе нет. Не зря эти выкидыши эн-тэ-пэ стараются отменить. Я даже петицию подписал, и не одну. – Он стукнул кулаком по столешнице. – Ты вон видел, что с нашим телепортом случилось? Стоит красавчик весь горелый. Это – ик! – народная позиция! Так ему и надо.