Работа над ошибками - стр. 60
А картина вырисовалась следующая. Накануне выхода свежего номера «Экспрессен», который утром двадцатого сентября должен был появиться на прилавках всех газетных киосков, вдруг обнаружилось, что статья, которую готовил один из журналистов, по причине компьютерного сбоя пропала. Восстанавливать текст, над которым до этого долгое время кропотливо работал не один человек, времени не оставалось. Нечего было сдавать в печать.
И тут появился Хуго Линдберг. Этот вредный и заносчивый старикан с ущемленным самолюбием, напомнил руководству о своей статье, которую однажды забраковали просто потому, что тема тотальной слежки, учиненной американским АНБ, уже набила оскомину, и читатели просто-напросто пролистывали подобные материалы. Не удивительно, что даже такая посредственная работа, как статья Хуго неожиданно пришлась очень даже кстати. Ее незамедлительно приняли в работу, отдали на проверку Олле Якобссону и дальше – для подготовки в печать, но о подходящей для этой статьи иллюстрации никто так и не позаботился.
И тогда снова отличился Хуго Линдберг, который сказал, что идеальным вариантом может стать кадр, вырезанный из записи, сделанной какой-нибудь камерой видеонаблюдения. Времени оставалось в обрез, поэтому никто не стал спорить. К тому же по счастливой случайности у Хуго был друг, который работал в центре обработки информации, куда на временное хранение стекались данные со всех камер слежения, установленных на вокзалах страны.
Фотоматериал тоже не пришлось долго ждать. Приятель Хуго просто вырезал и переслал ему двадцатисекундный кусок первой попавшейся видеозаписи, датированной шестнадцатым сентября. Хуго Линдберг сам выбрал кадр – очень удачный, надо сказать, и именно с ним ввалился в технический отдел в тот самый момент, когда Ларс Окессон уже собирался уходить.
И Ларс, естественно, никуда не ушел, потому что ему было поручено срочное дело. Точнее, ушел, но немного позже, чем рассчитывал, и свидание сорвалось. Впрочем, работу свою он в итоге тоже не выполнил до конца. Ларс сделал все, что было положено, но впопыхах не сохранил результат последней правки, а именно: торопился и не зафиксировал размытие лица. Сдал в печать фотографию, на которой лицо незнакомой девушки по-прежнему оставалось четким. Допустил ошибку, которую утром обнаружил заместитель главного редактора.
– По итогам в минусе остался только я… – грустно констатировал Ларс Окессон. – Девушка, которую я обхаживал хрен знает сколько, пытаясь уговорить пойти со мной на свидание, теперь со мной не разговаривает, потому что я сам на это свидание не пришел вовремя. За свою оплошность, которую я признаю, я получил нагоняй от начальства, и при хорошем раскладе еще три месяца не буду получать премию. В худшем случае – меня просто уволят и впаяют штраф! Буду должен своему работодателю! Круто! Даже этот старый засранец Хуго Линдберг – просто герой на моем фоне. Принял удар на себя и своей говеной статьей спас престиж газеты, который я едва не уронил и не разбил вдребезги…
– Ну, все! – с выражением усталости на лице всплеснул руками Олле Якобссон. – Хватит себя жалеть, страдалец! Сам виноват! Надо быть внимательней на рабочем месте! И думать о работе, а не о бабах!
– Я, между прочим… – хотел возразить ему Ларс Окессон, но я жестом попросил его умолкнуть.