Пятый легион Жаворонка - стр. 15
На этот раз и автор, и гости оказались одинаково довольны выбором. Марциал был объявлен не только поэтом, но и философом. Виния тотчас вспомнила дни, когда отец распоряжался на Палатине и полагал будущее свое блестящим. Мог ли представить, что скоро будет убит, а дочь его никогда не станет Августой? Впрочем, долго предаваться подобным размышлениям ей не пришлось, ибо Парис с каменным лицом прочел третий стих:
Теперь окаменели слушатели. Виния со звоном поставила чашу на стол, испуганно обернулась к брату, не зная как сгладить неловкость. Гай Элий улыбался, опасность всегда горячила ему кровь. «Дойди сказанное до императора, нам разом прикажут вскрыть вены. Забавно, какие у всех стали лица». Марциал, запинаясь, пытался объяснить, что ему напрасно приписывают столь кощунственные строки. Разве он не самый преданный слуга Цезаря?
Марк невозмутимо продолжал трапезу – у префекта Фуска не должно возникнуть ни малейшего сомнения в том, что его центурион туг на ухо.
Фуск в ярости бросил Парису по-гречески:
Парис в третий раз поймал его взгляд. И Фуск, наконец, понял немой вопрос: «Что, исполнился мой срок?»
Виния уже собиралась выглянуть в окно и сказать что-то о луне и ветре, когда в экус вошел Гермес. С ужасом уставился на опустевший стол.
– Что случилось? – нетерпеливо воскликнула Виния.
Старик поднял на нее глаза. Опомнился:
– Тебя, госпожа, спрашивает какая-то девушка.
– Меня? – Виния очень удивилась. – Она не назвала себя?
Гости с облегчением прислушивались к разговору.
– Нет, госпожа. По виду – знатная девушка. Носилки у нее не чета твоим, не в обиду тебе будь сказано, – Гермес вновь выразительно оглядел стол. – И рабы, и одежда…
– Так что ей нужно? – перебила Виния.
– Она спрашивает, нет ли здесь префекта Фуска?
– Ах, вот как? – Виния бросила на пораженного Фуска убийственный взгляд. – Пусть войдет. Я жажду с ней познакомиться, – добавила она сладеньким голоском.
Гай Элий с сочувствием поглядел на префекта. Фуск выразительно пожал плечами. Теперь все: и гости, и хозяйка с жадным интересом обернулись к двери. Даже Марциал немного успокоился.
Прозвучали шаркающие шаги старика, казалось, он возвращается один, но неожиданно следом за рабом в освещенный зал из темноты беззвучно вступила девушка.
– Корнелия! – вскричал потрясенный Фуск.
Виния в изумлении и некотором испуге уставилась на дочь префекта. Корнелия отличалась высоким ростом, пленительным сложением и была одарена всем, чем может одарить юность: здоровым румянцем, нежной кожей, собственными густыми локонами. «Она вовсе на него не похожа», – думала Виния, созерцая массу черных кудрей и серые с прозеленью глаза. Корнелия чуть повернула голову, отыскивая взглядом отца, стремительно шагнула вперед. «Ох, нет, похожа. Как она улыбается? Как ее отец? Тогда Рим погиб».