Пять монет - стр. 14
– Я допускаю, что погибшая специально прыгнула под летательный аппарат. Она может быть самоубийцей, а также убийцей ИБХС Ольги, вмонтированной ей.
– Бред. Никто добровольно не расстанется с жизнью, это противоречит здравому смыслу.
– А кто вам сказал, что он был у умершей? Может быть, она была психически нездорова.
– Хм. – Икар задумался, что не могло не порадовать Олега. Затем он продолжил: – Что ж, я рассмотрю этот вопрос позднее. То, о чём вы говорите, может иметь смысл, хотя в практике судов такого ещё не было.
– Всё бывает в первый раз.
– Да. Для вас он может быть последним, – позлорадствовал судья. – Определяю следующий порядок: на двух очередных заседаниях мы будем просматривать видеозаписи, затем перейдём к оглашению приговора.
– Опять вы нарушаете мои права – делаете вывод о моей заведомой виновности, исключая даже возможность оправдания.
– Нет, – с торжеством ответил судья. – Я указал на вынесение судебного акта – приговора, который может быть как оправдательным, так и обвинительным.
– А злорадство в вашем голосе приемлемо для ИБХС? Я думал, что вы беспристрастны всегда и не имеете эмоций.
– Подсудимый, суду вопросы не задают. Всё. О дате и времени следующего судебного заседания вас уведомит ИКА № 085521. Уверен, вам не следует напоминать, что до этого времени закон предоставляет вам шесть месяцев срока для разрешения финансовых и иных вопросов. Суд начнёт рассмотрение дела не ранее 11.03.2157 года.
– Мне всё понятно.
– Не желаете воспользоваться правом на амнистию? На вас зарегистрировано 15 жетонов, четыре из которых вы вправе потратить на себя.
– Нет, – коротко ответил Олег и направился к двери.
Когда Олег по указанию своего вмонтированного надзирателя проследовал в комнату изоляции, наконец, ожила Элен.
– Ты только что обидел не только судью Икара, но и меня. – Голос ИБХС выражал явное недовольство. – Мы с тобой уже несколько лет, ты хорошо знаешь меня. У меня есть эмоции, как и у остальных. Зачем ты грубишь?
– Элен, успокойся, – извиняющим тоном ответил Олег. – Я избрал такую тактику защиты. Никого я оскорблять не желал. Судья должен быть готов ко всему. Мало того, Икар заслужил такое отношение.
– Почему?
– Потому что вёл себя со мной как с мальчишкой, необразованным дураком. Все мои требования об исследовании доказательств прямо предусмотрены процессуальным кодексом. Он либо ленится, либо пытается ввести меня в заблуждение. Кстати, у ИБХС имеется склонность к лени?
– Странный вопрос, – Элен на секунду замолчала. – Думаю, нет. Я всегда нацелена на труд и саморазвитие.
– Да? В таком случае поразвивайся или поработай – сама выбери термин, который тебе нравится. Внимательно изучи все видео с места происшествия и сообщи мне об интересных фактах, которые обнаружишь.
– Думаешь, они будут?
– Обязательно.
– Ладно. Кстати, что ты там говорил про прилагательные?
– Хм. – Олег усмехнулся. – Помнишь, я копался в старых архивах?
– Это ты про реликвии в нежилой комнате?
– Да. Для меня они действительно ценны. Но не в этом суть. Я обнаружил дневники одного из своих предков. В них он излагает своё видение ситуации с неравенством. Не знаю, почему он этим озадачился. Насколько я помню из курса истории, у них там были лишь проблемы с ущемлением прав отдельных сексуальных групп. Так вот, прадед писал, что любая дискриминация возникает из-за неправильного применения частей речи, точнее одной из них – прилагательного.