«Пьяный вопрос» в России и «сухой закон» 1914-1925 годов. Том 1. От корчмы до винных акцизов Александра II - стр. 68
Вслед за Нижним Новгородом по всей стране – в Пскове, Калуге, Вологде, Суздале и других городах России выступили священнослужители с требованием от иерархии перемен в жизни и режиме церкви. В Ржеве, у Пскова местные священники в 1637 г. потребовали от правительства закрытия местного питейного заведения, которое, по их мнению, являлось очагом безнравственности и преступлений и вело к разорению населения. В Вологде сам епископ Варлаам в 1639 г. стал активно бороться против пьянства среди подчиненного ему клира.
В результате патриарх запретил игру на музыкальных инструментах, а согласно Указу 1648 г. царя Алексея Михайловича этот запрет был подтвержден. Данный указ гласил: «А где объявятся домры, и сурны, и гудки, и гусли, и хари, и всякие гудебные сосуды, и… велено изымать и, изломав те бесовские игры… жечь». Адам Олеарий осветил данное событие так: «Они не терпят также в церквах своих ни органов, ни каких других музыкальных инструментов, говоря: «Инструменты, не имея ни какого духа и жизни, не могут восхвалять бога». И хотя им возражают на это, что и дух и жизнь человек извлекает из инструмента посредством приятных звуков, при чем приводят в пример Давида, в его псалмах, но русские отвечают в таком случае, что в Ветхом Завете это было в употреблении, а в Новом нет. Вне церквей, впрочем, в домах, особенно во время своих пиршеств, русские любят музыку. Но так как ею стали злоупотреблять, распевая под музыку в кабаках, корчмах и везде на улицах всякого рода срамные песни, то нынешний патриарх два года тому назад, сперва строго воспретил существование таких кабачьих музыкантов, и инструменты их, какие попадутся на улицах, приказывал тут же разбивать и уничтожать, а потом и вообще запретил русским всякого рода инструментальную музыку, приказав в домах везде отобрать музыкальные инструменты, которые и вывезены были, по такому приказанию, на пяти возах за Москву реку, и там сожжены. Впрочем немцам дозволяется употреблять музыку в их домах, равно как и другу немцев, великому боярину Никите (Никита Иванович Романов, двоюродный брат первого царя из рода Романовых Михаила Федоровича, последний боярин нецарственной линии Романовых), которому патриарх многого приказывать не осмеливается, и который имеет у себя… всякого рода… музыкальные инструменты»141.
А. Олеарий сразу же отметил положительные моменты в данной политике: «С недавнего времени,.. все эти общественные кабаки, принадлежавшие частично царю, частично боярам, уничтожены, так как они отвлекают народ от работы и способствуют ему пропивать в них последнюю заработанную им копейку, и теперь никто уже не может получить водки в розницу на две, на три копейки, на шиллинг, или на грош; вместо кабаков теперь один лишь царь от себя устраивает или содержит, в каждом городе, так называемый у них кружечный двор, или дом, из которого отпускается водка только целыми кружками, или штофами, и для продажи в нем водки приставлены особые присяжные люди, которые ежегодно доставляют царскую казну неимоверное число денег от такой продажи вина. Но от такого распоряжения повседневное пьянство мало уменьшилось; ибо несколько соседей складываются вместе, покупают себе штоф и более водки и не расстаются, пока не опорожнят посуды, причем часто тут же и свалятся друг подле друга. Некоторые же покупают водку разом по большому количеству и тайно распродают ее по чаркам. Поэтому теперь не видно уже такого множества догола пропившихся…, много меньше прежнего встречается пьяного народу, шатающегося и валяющегося по улицам»