Пути Миритов. Недобрые всходы - стр. 16
Ли посмотрел ему вслед и тихонько пошел к дому.
***
В алом платье, расшитом серебром, в легкой накидке, подбитой пухом, госпожа Юмири казалась почти неузнаваема. Кроме того, Ли никогда не видел, чтобы мать причудливо укладывала волосы: она всегда носила хвост – простую прическу мужчин и вдов. Но сегодня ее голову венчала целая башенка из кудрей – исключительно своих собственных. Даже ради столичных обычаев ни одна женщина Востока не стала бы прибегать к поддельной красоте, разве что убрала бы волосы искусственными цветами.
Неподалеку от матери расхаживала туда-сюда, перебирая вещи, ее сестра, тетушка Кими. В непривычном корсете она ходила медленно дышала с трудом, к тому же черное платье с лиловой оторочкой – в цветах семьи Карито – казалось для нее слишком темным и делало ее похожей на мрачную тень. Однако она сохраняла присутствие духа, весело улыбалась и, кажется, не далее как минуту назад что-то очень живо обсуждала со старшей сестрой. У нее на голове тоже красовалась сложная башенка, только несколько локонов были выпущены и темными змейками касались плеч. Раньше такие прически были модны у молодых женщин всего Фиалама, но с окончанием прошлого кватриона остались лишь среди большинства ценивших традиции донгминок. О том Ли слушал от матери и тети как-то раз, но отчего-то хорошо запомнил. Особенно то, что они порицали манеру донгминских девушек забывать старое и ходить с распущенными волосами.
– Что с тобой, сынок? – спросила мать, и Ли наконец получил возможность говорить.
В кругу семьи Найто отношения слишком теплы и доверительны, чтобы соблюдать строгий этикет и повторять без устали титулы – и Ли был очень рад тому.
– Я хотел спросить, матушка, нельзя ли мне достать мою тетрадку? Мне пришла в голову хорошая мысль.
– Сынок, все вещи уже в сундуках, – мягко, но непреклонно заметила мать. – У нас нет времени искать твою тетрадку, а потом заново укладываться. Не спорю, твое желание вполне достойное и не похоже на детскую прихоть, но лучше прибереги его до более подходящего случая.
– А если я забуду эту мысль? – робко спросил Ли.
– Не забудешь, если она хороша. А если все-таки забудешь, значит, ее и не стоило запоминать, – утешила госпожа Юмири.
Ли понурился было, но вспомнил, о чем на самом деле хотел спросить.
– Матушка, как ты думаешь, мы ведь вернемся?
– Вернемся, сынок, – госпожа Юмири с некоторым трудом склонилась над сыном и погладила его по голове. – Отчего ты думаешь, будто мы не вернемся?
– Просто… – Ли очень не хотелось рассказывать про сороку, тем более при тетушке Кими, которая стала бы смеяться. – Просто у меня не очень хорошее предчувствие.
– Мы остановимся в храме святого Лири и помолимся в дорогу, – утешила его матушка. – Ты согласна с моим планом, сестрица?
– Конечно, сестра, – ответила тетушка Кими и сдержанно поклонилась, так что у нее на голове заколыхались кудряшки. – Хотя я заблаговременно обо всем позаботилась, поручила служанкам возжечь возле каждого бога четыре благовонные палочки, каждую вещь, которую мы берем с собой, пронесла под воротцами, и пропела песнь смиренной мольбы.
– Ох, Кими, и охота тебе стаптывать ноги ради старых поверий, – покачала головой матушка. Ли заметил, что она назвала тетушку Кими не по родству, как на Востоке положено обращаться к близким, не по родству и имени, как принято между родичами в официальной обстановке, а только по имени, словно чужую.