Путешествие от себя – к себе, в радиусе от центра Вселенной - стр. 38
Помню, как моя маленькая дочка Ирина как-то спросила меня в Якутске: «Папа, а зачем ты сделал печать на своей руке? Чтобы не искать печать, когда к тебе приносят бумаги, да?!» Моя дочка видела, когда сидела у меня на коленях, в моем кабинете, как мне постоянно несут документы на подпись, а потом еще ставят на них печати. Я засмеялся над ее словами. А потом подумал: так это же БРУ определил мою судьбу управлять людьми, пусть не на кораблях, а на предприятиях – но все равно управлять, командовать, это БРУ предрек мне удачу…
Благовещенское речное училище, лучшие в жизни четыре года учебы, постижения профессии, практики на корабле «Сергей Лазо», годы честной мужской дружбы, когда вырабатывался характер, годы светлых надежд. Как в песне поется: «Не забывается такое никогда…» Я был курсантом эксплуатационного отделения, через год меня назначили старшиной роты. Это была вторая в моей жизни начальственная должность. В тот момент я почувствовал себя продолжателем дела отца, героя китайского Мукдена. Я был, конечно, горд собой.
Я вообще старался брать пример с мужчин, которые воевали на Великой Отечественной войне. Был у нас в училище один такой – для меня и пример, и учитель. Это командир роты капитан-лейтенант Нещадин. Каплей Нещадин был бравым фронтовиком, с наградами, с опытом сражений и побед. Для меня он представлялся бесстрашным и непобедимым, даже фамилия у него была какая-то бескомпромиссная. Хорошая фамилия для воина, который не щадит живота своего ради Отечества. Нещадин приходил в училище в 5.30 утра, поднимал роту в 6 утра. Был человеком самодисциплины, требовательным, строгим. Много времени утекло, более 50 лет, лица моих преподавателей стерлись из памяти, хотя все преподаватели были хорошими, а вот мужественный облик Нещадина, его голос, его уверенный взгляд помню до сих пор.
Помню мою практику в Хабаровске. Ходил матросом на корабле «Сергей Лазо». Ласточкино гнездо помню, просторы Амура. Осталось воспоминание о шальной мечте перейти в Китай и хоть одним глазом посмотреть, как они там живут, наши братья навеки. Помню, как приходила мне в голову мысль броситься с утеса, так как нет на свете верной любви… Но, слава богу, я этого не сделал. Я убедил себя, что все у меня еще впереди, а неприятности и подвохи судьбы надо уметь переживать и становиться еще сильнее.
А дело было так. На первом курсе Благовещенского педагогического института училась моя первая любовь – Фаина Пролинская. Девчата, будущие «учителки» ходили к нам в училище на танцы, каждую субботу. На танцах, в родном училище я и влюбился в Фаину. Я был полностью уверен в своих чарах, но, увы, Фаина переметнулась от меня к парню по имени Коля Зима.
А я-то старался – на выпускной вечер поехал за город для нее, Фаины цветы искать. Кстати, ездил с тем самым Колькой, на мотоцикле. Мы залетели в кювет и я сломал руку. До выпускного вечера я так и не добрался. И вот пока я лежал в больнице, она, моя девушка стала встречаться с Колей. С этим человеком с несерьезной фамилией, который, впрочем, тромбонил в местном оркестре, у нас в БРУ. У него лицо было не слишком красивым, изъеденным оспой. Мне казалось, я был намного привлекательней – один рыжий чуб из-под бескозырки чего стоил! Из всей этой истории я сделал ценный вывод: тромбон, саксофон и гитара – великие вещи, они, оказывается, могут составить серьезную конкуренцию форме речника в острой борьбе за женское сердце.