Путь Грифона - стр. 42
– Знаете, мне кажется, вы скоро умрёте.
– Вы мне угрожаете? – почему-то не особенно удивившись, даже как-то обречённо, спросил особист.
– Поверьте, нет. Честь имею, – козырнул он Зведерису и прошёл мимо.
Первая конная армия выходила из Крыма и вывозила в своих рядах не только бесчисленные трофеи, но и бесценный циничный опыт военных и политических противостояний Гражданской войны. Каким-то чутьём здесь теперь безошибочно угадывали и своих союзников, и своих недругов. После разгрома основных белогвардейских сил армия была сплочённой и боеспособной, как никогда до этого. Будённовцы не испытывали симпатий к повсеместно расстреливаемым пленным белогвардейцам, махновцам и буржуазным элементам. Но они чувствовали родство крымских палачей со своими особистами. С теми, кто недавно расстрелял более двухсот бойцов из шестой, «замаранной», дивизии. А зло здесь помнили.
– В меня опять стреляли, – заметно волнуясь, делая главным каждое слово во фразе, с порога штаба объявил Зведерис.
– А ты ждал, что тебя по головке гладить начнут? – также не здороваясь, спросил Ворошилов.
– В меня стреляли, – повторил особист.
– Так не попали же, – добродушно заметил Будённый.
Про себя между тем додумал: «Плохо целились».
– Подозреваешь кого-то? – в свой черёд вкрадчиво спросил Ворошилов.
Хлопнув дверью, чекист вышел. Ему теперь можно было подозревать всех. Не таясь и не стесняясь, отцы-командиры дружно рассмеялись вслед ушедшему чекисту. Но краткое веселье быстро вытеснила озабоченность насущными проблемами и делами армии.
– Клим, а в трудовых армиях особые отделы тоже есть?
– Чёрт его знает, – ответил Ворошилов, – должны быть. Как без них? А ты чего спросил?
– Не идут у меня из башки эти трудовые армии. А что как Троцкий и нас в трудовую армию захочет переделать?
– Побоится. Да и Махно кому-то надо кончать.
– А как укорот Махно устроим, тогда как?..
– Там видно будет. Что мне у нас нравится, так это то, что народ у нас подобрался всё больше не хлебопашный. Большинство, смотрю, не шибко по домам рвётся. Да и чего там делать? Сопли в станицах да в деревнях на кулак мотать? Служить оно как-то веселее. Вот и пусть служат. А кто учиться желает – пусть учатся. Надо опять подготовительные курсы открывать – вот что я думаю. Надо учебные армии делать, а не трудовые.
– Значит, говоришь, там видно будет, – во всём доверявший Ворошилову, произнёс Будённый.
Там и стало видно. Вдобавок к существующим на тот период времени Первой Уральской, Украинской, Кавказской, Трудовой железнодорожной армии Кавказского фронта, Петроградской, Второй революционной трудовой армии в Туркестане в декабре двадцатого года была создана Донецкая трудовая армия, а через месяц ещё и Сибирская. Личный состав этих армий первоначально не особенно возражал их переводу в разряд трудовых. Оно и понятно. Во время войны работать было куда лучше, чем воевать. Но война заканчивалась. В мирное время работать за паёк и скудное жалованье, в отрыве от дома и семьи, неизвестно какое время? Желающих находиться в трудовых армиях становилось всё меньше и меньше. Мало ли что там придумали себе товарищи Ленин и Троцкий, по-настоящему не работавшие и не служившие в своей жизни ни единого дня! «С какой стати они вообще оказались в числе первых руководителей и страны, и армии?» Такие вопросы уже не витали в воздухе. Они прямо задавались на политзанятиях.