Пустынник. Война - стр. 11
На этот раз сознание не покинуло меня, если не считать дико кружащуюся голову. С трудом едва приподнявшись на земле, я пополз в сторону лежащего Славы. «Мы на открытой местности» – вяло, где-то за ухом прошептало сознание. Плевать. Ухватив окровавленной рукой Славу за погон, я только прохрипел:
–Слав… Слав… давай, нам нужно…
Затуманенное сознание уловило движение прямо передо мной. К нам приближались три фигуры в белых балахонах с оружием в руках. У одного из неизвестных был на плече гранатомет.
–Эй, куда вы, – со странным акцентом спросил один из них, разводя руки в стороны.
Присев на корточки, неизвестный стянул лыжные очки, точь-в-точь такие же как у нашего мастер-сержанта и на меня уставилась пара темных, почти черных глаз:
–Спешишь куда?
Сильный удар в живот заставил меня сложиться пополам на пыльной земле.
–Слава, да? – неизвестный в белом балахоне нагнулся над ефрейтором. Он схватил моего товарища за подбородок и повернул ко мне: – куда ты его зовешь? У него дыра в полголовы!
–Суки, – я пытаюсь встать.
–Надо валить его, – говорит тот, что держит гранатомет, – потом уходим. Скоро эти бараны из крепости приедут. Коммандер велел просто разведать обстановку.
–Погоди, дело одно у меня есть, – неизвестный отпускает безжизненное тело Славы и достает нож.
Я вижу, что до стены ближайшего дома каких-то полтора метра и выдергиваю чеку. Светошумовая граната летит под ноги неизвестным и я только успеваю перекатиться быстро в сторону, чтобы вжаться в землю. Слышится громкий хлопок и когда я поднимаю голову, я вижу, что один пустынник сидит на земле, обхватив голову руками, а остальные двое нелепо кружатся на месте, оголтело стреляя в разные стороны и крича.
Я знаю, что времени у меня остаются считанные секунды и, выхватив отцовский нож бросаюсь на них. Первого я убиваю, воткнув лезвие по самую рукоятку в гортань. Он только издает булькающий звук и оседает на землю. Второй боевик уже приходит в себя и пытается направить на меня автомат, когда я хватаю его за оружие левой рукой и толкаю назад. Мы падаем вместе на пыльную землю, автомат стучит очередью, но пули крошат только стену. С каким-то звериным отчаянием я прижимаю левой рукой автомат к горлу своего противника, а нож в правой руке мягко входит в его живот. Лежащий на земле боевик отчаянно брыкается и бьет меня по лицу, но я словно не чувствую его ударов. Когда я резко кручу нож в его кишках, он перестает рычать и уже просто хрипит, все сильнее колотя ногами по земле и раздирая ногтями мое лицо. Я не ослабляю хватку до тех пор пока он не перестает биться. Поднявшись на ноги, я резко бью его бездыханное тело ножом еще несколько раз в грудь.
Когда я поворачиваюсь к третьему, который издевался над трупом Славы, боевик в белой одежде уже не сидит на земле. Он медленно поднимается на ноги и стоит, сгорбившись, глядя исподлобья на меня.
Подняв нож и наставив его в мою сторону, он тихо говорит:
–Начинай.
***
Первое время мы кружим напротив друг друга, не делая резких выпадов. Мой противник только улыбается ослепительно белыми зубами, играя ножом. Глядя как он обращается с ним, я понимаю, что это, похоже мой конец. Он легко крутит нож и играется с ним, насмешливо глядя на меня. Судя по всему, он окончательно пришел в себя.