Пусть люди вымрут - стр. 48
Как раз, когда Флавий остро переживал этот момент, на место побоища и выбрался опоздавший к схватке центурион.
− Кельвин! − обрадовался Флавий. − Ты пропустил самое интересное, как наши славные легионеры вчетвером покрошили четверых големов!
Старый легионер с готовностью хохотнул, потом посмотрел на Флавия. Предполагалось, что тут должен был начаться правдивый рассказ. Но римлянин молчал. Кельвин оглядел поляну, особое внимание отдав зарослям, но терции велитов, пары катапульт или центурия тяжелой пехоты так и не обнаружилось.
− Но это значит… − нерешительно начал ветеран.
− Это значит, старый ты вояка, что големов можно бить в хвост и в гриву! − закончил за него Флавий. − Они ничуть не страшнее дикого зверя, а по уровню соображалки даже уступают.
Легионер хитро прищурился.
− Признайся, молокосос, это ведь ты придумал как уравнять шансы?
Флавий скромно потупил взгляд.
Объяснять что к чему не пришлось, пара легионеров наперебой начали прославлять своего командира, сумевшего вывести големов из строя и полностью лишить ориентации. Старый ветеран только цокал языком, а когда узнал, что слабым местом големов является самая что ни на есть банальная шея, только мечтательно прищурился. Видимо, представлял как будет резать големов десятками.
Распотрошенные трупы монстров свалили под деревья, а головы с вырезанными глазами насадили на обрубленные ветви. Месть за опция. Пусть храбрый Гастарка на том свете возрадуется и почувствует себя отмщенным.
К холмам добрались аж к середине дня, солнце палило уже немилосердно. Похоже, что раненый в ключицу стрелок все же подхватил какую-то заразу: парня мелко трясло и периодически бросало в озноб, но он крепился и даже пытался шутить, что если бы не его поддержка – вот не смогли бы ребята справиться со всеми четырьмя тварями.
«Так вот откуда еще одна стрела», − подумалось Флавию. Хотя странно… это же была стрела, а не арбалетный болт, нет? Или померещилось?
Флавий тряхнул головой и вновь откинулся на своих носилках. Разом повеселевшие солдаты шутили и хохмили, соглашались с раненым товарищем, делая его чуть ли не автором нынешней победы, а Кельвин тут же произвел своего подчиненного в должность декурия. Собственно декаду центурион пообещал сразу же, как отряд доберется до Качумбы, а парень выздоровеет.
Раненый легионер делал вид, что верит в свое успешное возвращение в гарнизон и в успешную карьеру декурия. Но даже слепому ясно – воин умирает, и знает об этом.
Конечно же, Герекс Люпекс не сдвинулся с места и не ушел с отрядом в Качумбу. Были в этом и плюсы – галл сделал замечательный обед, а еще быстро и умело обработал раны тех, кому не повезло выбраться невредимыми. В столь же бездонной как брюхо сумке великана оказался полный набор первой помощи, включая редкие алхимические зелья. С разрубленным ребром Флавия галл ничего поделать не смог, только лишь перетянул ремнем грудь римлянина: «чтобы не шатать ребра». Бедро зашил и перевязал на удивление чистыми тряпками.
При взгляде на арбалетчика великан старательно подавил вздох и постарался как можно лучше обработать рану. Хотя лечить нужно было уже не тело…
В путь до Качумбы выступили поздно вечером. Далее двигаться планировали исключительно по ночам, когда жара спадает и африканская преисподня становится хотя бы условно пригодной для жизни белого человека.