Пуговица - стр. 22
Они отправились.
Доехали – быстрее не бывает. Даже не за десять, а за семь минут.
– Я ж говорил – близко! – весомо отметил Артем.
Он вошел в собственный подъезд, как партизан Великой Отечественной.
У самой двери соратник вручил Артему боевое заряженное оружие.
– Ты там поосторожнее, – предупредил. – Штука стреляет наповал. Просто покажи и все.
– Я покажу! – пообещал глава семьи. – Я им всем сейчас покажу. Они увидят. Да и ты заходи, чего там. Что за дверью-то стоять.
– Ты мой гость. Я тебя уважаю. – Эти слова уже слышали все домашние: и мама с Пиком в животе, и Рыся, и Птича, и Ор, и Дайка. Они выбежали в прихожую, услышав, что папа дверь открывает, не ожидая, что вернется он пьяным. Напротив – по семейным циклам, все должно было быть интересно и весело именно сегодня.
Интересно было. Весело – не очень.
Рыся запомнила все по секундам.
Они до прихода отца веселились. Мама ставила любимые пластинки, которых у нее было множество: привозили друзья со всех концов света, зная ее вкусы. Как раз завели Рысину любимую.: «ABBEY ROAD». Ей нравилось рассматривать конверт, на котором по дорожной зебре шли битлы – один красивее другого. Сначала Джон Леннон весь в белом, потом Ринго Старр, за ним красавец Пол Маккартни в строгом черном костюме, но босиком, потом Джордж Харрисон.
Рыся мечтала об этой улице, о Лондоне, о битлах (одного из них уже не было в живых[4], о чем им только что рассказала мама, – странное совпадение, Рыся потом это отметила).
Мама как раз удивлялась, что вот Джон идет первым – как будто в вечность. Первым и ушел.
Мама всегда говорила с ними, детьми, как с друзьями, как с равными. Уверена была, что они ее понимают. Они и понимали. Слушали, горевали о Джоне. Речь шла о странном завершении его земного пути. Последняя его фотография запечатлела как раз тот момент, когда Леннон дает автограф своему будущему убийце. На фото двое: Джон и его смерть. Джон – худой, мрачный, усталый. Смерть, принявшая облик человека мужского рода, добродушно улыбается вполне симпатичной улыбкой. Позднее убийца скажет, что совершенно не понимает, почему он тогда совершил такое. Взял автограф и ждал возвращения своего кумира, чтобы погасить в том искру жизни.
И правда – зачем?
В тот момент, когда папа отпирал дверь, заиграла «HERE COMES THE SUN». Такая миленькая радостная песенка!
– Про солнышко, – сказала мама и погладила Рысю и Птичу по макушкам.
И тут уж все побежали встречать отца.
Первое, что увидела Рыся, выскочив в прихожую, было дуло пистолета.
– Ляля! Здравствуй! – послышался очень торжественный и зловещий голос папы.
Говорил он размеренно и весомо, как всегда, когда был пьян.
– Здравствуй, Ляля! Я привел к тебе гостей!
И правда: за его спиной маячил какой-то военный.
Все это, впрочем, было совершенно не важно.
Главное было: дуло. Из него пристально и серьезно смотрела смерть.
Все как-то соединилось в одно: Джон Леннон, обложка ABBEY ROAD, улыбающийся убийца справа от своей жертвы на газетной фотографии, чудесная песенка, беззаботно звучащая со стороны комнаты родителей, и все они, завороженно молчащие перед реальной угрозой.
Это – секунда номер один. Или даже доля ее.
Мама опомнилась первой. Она мгновенно распахнула правой рукой дверь кладовки, а левой подтолкнула Птичу, оказавшуюся совсем рядом с ней: