Птичка в ладонях - стр. 3
А мама, страдающая от одиночества, стала цепляться за сына. Если он не успевал ей позвонить до конца рабочего дня, она звонила сама и плакала в телефонную трубку, жалуясь на сыновнюю невнимательность и безразличие. После постройки дома могла неожиданно, без всякого предупреждения нагрянуть к нему с визитом. И если заставала в доме очередную подругу сына, то устраивала громкий скандал. Ну какая личная жизнь выдержит такой напор материнской любви?
Саша старался загасить скандал, сгладить неловкость, но всегда вставал на сторону матери, чего не прощала ему подруга. Очередные отношения рушились. А он молча удивлялся себе: почему он с такой легкостью жертвовал собственными чувствами к женщине? Может быть, они были не столь глубоки, чтобы из-за них ссориться с единственным родным человеком на свете?
Теперь все его увлечения застревали на стадии «букетно-конфетного» периода, не перетекая во что-то более серьезное. Встречаться с подругами Плужников старался на нейтральной территории, не рискуя приводить их домой. Но любопытной Аделине Сергеевне все равно удавалось окольными путями разузнать об избраннице сына и составить свое строгое мнение. Вердикт «она тебе не подходит!» регулярно звучал смертным приговором над каждой новой симпатией сына. И сын смирялся, подчиняясь воле судьи, но тут же переключался на поиски новой подружки.
Прошла неделя. Не успел Плужников переступить порог собственного дома с твердым намерением отдохнуть после тяжелого трудового дня, как ему навстречу выбежала Аделина Сергеевна… в уличной одежде и с зонтиком в руках.
– Саша, мне нужна твоя помощь. Это безобразие какое-то, просто безобразие! – Она пыталась всунуть сложенный зонт в дамскую сумочку, но зонт не помещался. От волнения руки Аделины Сергеевны мелко дрожали.
– Что случилось, мам?
Плужников уже лет десять не видел мать в таких растрепанных чувствах.
– Две недели, Саша, целых две недели эта дрянь водит меня за нос и кормит завтраками! До чего пошла наглая, беспардонная молодежь! Обманывать пожилую беззащитную женщину! И ведь хватает совести, – продолжая сокрушаться, Аделина Сергеевна стала энергично выталкивать сына из прихожей обратно на улицу.
– Мам, я ничего не понимаю, – растерялся тот, – объясни, что стряслось!
– Моя квартирантка не платит за квартиру! – возмущенно выпалила Аделина Сергеевна. – Уже две недели обещает и не платит. Это возмутительно! Ты должен поехать со мной и поговорить с этой нахалкой.
Плужников попытался возразить, уже открыл рот, но прервать поток возмущенных слов не удалось. Аделина Сергеевна кипела и булькала:
– Какое хамство! В наше время молодые люди не позволяли себе такого. А теперь обмануть, обвести вокруг пальца того, кто слабее, беззащитнее, считается особой доблестью. Ты не волнуйся, Сашенька, тебе даже говорить с ней не придется. Ты просто постоишь за моей спиной, я все выскажу ей сама, не стесняясь в выражениях. А ты будешь просто смотреть на нее с грозным видом. Ты умеешь делать грозный вид? – Аделина Сергеевна бросила испытующий взгляд на взрослого сына: высоченный рост, косая сажень в плечах, мужественные черты лица, волевой подбородок. Удовлетворенно кивнула: – Умеешь! Пусть она почувствует, что у меня есть надежный тыл, что меня есть кому защитить. И пусть не надеется, что ей это сойдет с рук.