Птичка в ладонях - стр. 2
– Сначала руки помой, а потом садись за стол! Сколько тебя учить надо?
Спорить, как всегда, совсем не хотелось. Пришлось вставать и тащиться в ванную, мыть руки. Плужников подозревал, что до глубокой старости будет ощущать себя ребенком в присутствии мамы. Но сдаваться без боя не собирался.
– Мам, а почему ты отказалась взять банковскую карту, когда я открыл тебе счет в банке? Это же так удобно.
– Вот еще, – фыркнула Аделина Сергеевна, – связываться с банковскими картами! Чтобы на меня напали какие-нибудь бандиты у банкомата и ограбили? Ты этого хочешь?!
Александр мысленно закатил глаза к потолку.
– Хорошо, давай я буду давать тебе наличные. Неужели я не смогу обеспечить собственную мать?! – Плужников вернулся за стол и принялся с аппетитом за ужин.
Аделина Сергеевна с увлажнившимися глазами подошла к сыну и поцеловала его в светловолосую макушку.
– Золотце ты мое, Сашенька… Не надо мне твоих денег, обойдусь. Буду сдавать квартиру. Мне на карманные расходы хватит. Вот только неудобно мне… Я чувствую, что мешаю тебе здесь.
– Мам, что за глупости? – Плужников даже вилку отложил, подняв на мать укоризненный взгляд. – В этом доме два этажа и чертова прорва комнат. Здесь можно разместить роту солдат на постой, и всем места хватит. Как ты мне можешь помешать?
– Сыночка, но ты ведь взрослый мужчина. Вдруг у тебя появится девушка, ты захочешь привести ее в свой дом, а тут я… Ты постесняешься. А я так хочу, чтобы ты наконец женился. Внуков понянчить хочется.
Умильно-трогательное выражение лица матери рассмешило Плужникова. К тридцати шести годам он понял, что на свете просто не существует женщины, способной понравиться придирчивой до мелочности Аделине Сергеевне. Перечень требований к будущей избраннице сына был столь велик, что никто, решительно никто не мог ему соответствовать.
– Мамуль, но ты же сама говорила, что вокруг меня вьются только охотницы за моими деньгами.
– А разве это не так?
– Так, – кивнул, соглашаясь, Плужников, – все так. Но чтобы быть уверенным, что любят именно меня, а не мои деньги, я должен быть нищим. А этого я совсем не хочу. Поэтому предпочитаю оставаться холостяком. В этой холостяцкой жизни меня все устраивает! К тому же ты готовишь лучше всех.
Аделина Сергеевна, пойманная в собственную ловушку, сокрушенно покачала головой.
– Но это неправильно, Саша! У человека должна быть семья, дети.
– Успокойся, мамуля, я еще лет восемь-десять погуляю на воле, а потом женюсь.
– С ума сошел? Десять лет – это же слишком много. Через десять лет мне уже не до внуков будет.
– Мам, успокойся, не переживай. Все будет хорошо! Лучше приготовь завтра на ужин курицу с грибами, как ты всегда делаешь, – увел разговор в более безопасное русло Плужников.
– В сливочном соусе? – воодушевилась Аделина Сергеевна.
– В сливочном соусе.
Пожилая женщина тут же переключилась на любимую кулинарную тему, а Плужников мысленно похвалил себя за дипломатичность. Еще в детстве от отца он усвоил, что мать – главная женщина в жизни каждого мужчины. Для него было важным не расстраивать маму, оберегать от лишних переживаний. Особенно это стало важным после смерти отца.
Аделина Сергеевна, выйдя на пенсию десять лет назад, с большим энтузиазмом составила для себя культурную программу и с радостью окунулась в изучение коллекций музеев, посещение концертов и спектаклей. Но неожиданная смерть мужа стала для нее таким ударом, что она мгновенно постарела лет на двадцать, превратившись из холеной, элегантной и энергичной дамы в несчастную одинокую старушку. У Саши, тоже тяжело переживавшего уход отца, сердце кровью обливалось от сострадания, глядя на мать. Тогда он постарался проводить как можно больше времени вместе с ней. Но работы было много, кроме того, активно строился его загородный дом. Всему этому надо было уделять время и внимание.