Птичка перелётная. Маршрут для обречённых - стр. 6
Ромка сопел, но не отходил. Смотрел на неё. Она не отводила взгляд, ей нравилось рассматривать его лицо, оно заставляло мозг интенсивно искать пояснение несуразности линий и форм. Словно где-то наверху произошёл сбой программы. Словно эскиз будущего лица доверили нарисовать недоучке, который изогнул прямые черты, и выпрямил те, что должны быть изогнуты. Не лицо, ошибка. Прекрасное своей неправильностью и очевидной уникальностью. Широкий кривой нос, прямые чёрточки бровей, щётка редких волос над узкой верхней губой, прижатой к широкой нижней. Губы… Взгляд остановился – ей вновь захотелось испытать то же чувство, что и минуту назад.
Он понял и теперь уже спокойно и нежно, обняв её лицо широкими ладонями, стал наносить короткие точечные прикосновения губами по линии её рта. Потом, облизнув, разомкнул языком уже приоткрытые для него губы. Она не сопротивлялась, она ждала проникновения. Его язык, расслабленный и трепещущий, горячий и терпкий, вошёл в неё мягко и уверенно. Всё повторилось. Она млела. Она теряла волю. Движения языка становились всё требовательней и яростней. Его ладони, мягкие, горячие, опустились, стали гладить шею, незаметно пробрались под воротник пальто.
Ей нравились его ласки, её это трогало, завораживало, и она отвечала на них несопротивлением, податливостью, прижималась, изгибая тело так, чтобы ему удобней было расстегнуть пальто, обхватить грудь, гладить мягкую выпуклость кофты, усиленно сжимать заострившиеся бугорки. Она непроизвольно издала чуть слышный стон, и он резко остановился.
– Тебе же нравится, – сказал он, не отводя взгляда.
Она вздрогнула и отстранилась. Да, ей действительно нравилось.
– Нет, ты не должен… Это насилие.
– Тебе нравится, – повторил он с нажимом.
– Ну хорошо, допустим. Но это ничего не значит, – она попыталась уйти от ответа.
– Это всё значит, – он обиженно отвернулся, отошёл на несколько шагов и сплюнул в сугроб. – Он никогда не сделает тебя счастливой. Он не умеет. Ему бы только брать.
– А ты? – Элла посмотрела на него серьёзно и внимательно.
– А я сделаю тебя счастливой. Я умею. Я хочу отдавать, а не брать, – его голос звучал уверенно.
– Рома, тебе только недавно исполнилось восемнадцать, ты мне по возрасту не подходишь и вообще… ну да, целуешься хорошо, но в остальном… мне не это нужно, – она покачала головой.
– А что тебе нужно? – он прищурился, пытаясь разгадать её мысли.
– Основательность, надёжность, – она ответила твёрдо. – Чтобы как за каменной стеной.
Ромка достал пачку сигарет, покрутил её в руке, но так и не открыл.
– Красивая ты, Элка. И умная, чересчур. Практичная и расчётливая. Красота твоя вызывает у всех восторг. Ты это знаешь, и потому можешь выбирать. Но Пашка – плохой выбор. Он красивый, а красивый мужик, сама знаешь…
– А ничего, что это, так на минуточку, твой родной брат. Если узнает, что ты такие разговоры со мной о нём ведёшь…
– Так ты ж не скажешь? – Он сжал пачку, из надорванного края выпала сигарета. – А и скажи… Я не боюсь.
– Рома, ты техникум закончишь, и так же, как Пашка, в армию отправишься. Мне опять ждать?
– А я не пойду.
– Как так?
– Скажу, что у меня энурез.
– Это правда?
– Нет. Но как они проверят?
– Ну и ради чего ты позориться будешь?
– Ради тебя.
– Рома! – Она покачала головой. – Какой же ты ещё ребёнок. Хоть и совершеннолетний, но ребёнок.