Птичка перелётная. Маршрут для обречённых - стр. 2
– Вернусь, сразу поженимся! – Пашкина рука скользнула вниз по её спине.
Одновременно и Ромкина рука начала опускаться, обвивая мясистый Эллин зад, пока не упёрлась в сиденье. Внезапно он обхватил ладонью мягкую округлость и не отпускал, пока Пашкина рука ползла вниз. Щекотливая ситуация вызвала у Эллы странное, незнакомое чувство – смесь восторга и возбуждения. Оба брата, двое уже совершеннолетних, по сути, взрослых мужиков, хотели её, хотели одновременно, и их грубые, порой вульгарные ласки вызывали волнение, граничащее с головокружением.
Из динамика полилась нежная мелодия, зазвучал тихий голос Талькова: «Чистые пруды, застенчивые ивы».
– Пойдём подвигаемся. – Рука Пашки пригласительно обвилась вокруг её талии, и тут же Элла почувствовала грубый щипок Ромкиных пальцев.
«Вот ведь гад, умеет момент выбрать! Влепить бы ему!», – подумала она, но без злобы, и встала.
Они вышли из-за стола и прошли в центр комнаты. Он прижал её к себе так, что она почувствовала сквозь лёгкий шёлк юбки всю твёрдость его намерений.
– Ты так и не ответила, ждать-то будешь? – дыхнул Пашка в ухо смесью бражки и селёдки.
– Буду, – поморщилась Элла и демонстративно отвернула лицо.
– Смотри мне… – Пашка коснулся липким ртом её уха, захватил губами мочку и стал причмокивать.
– Перестань, люди смотрят, – Элла попробовала отстраниться, но обхват был крепким; не зря же Пашка по вечерам отжимал штангу в подвале их дома.
– А то они не знают про нас… – Пашка обвёл осоловевшими глазами родственников, собравшихся по случаю его проводов в армию. – Наверное, думают, что у нас уже всё было.
– Вот и не надо давать им повода так думать. – Элла нахмурилась.
– Ну, ладно, ладно… – пошёл на попятную Пашка.
Долго молчать он не умел, потоптавшись десять секунд в танце, он вновь прилип к уху Эллы.
– Может, всё-таки дашь? Тебе так легче ждать будет, и мне спокойней.
– Нет. – Элла остановилась и убрала руку с его плеча. – Я же сказала: после свадьбы.
– Ну ладно, ладно… чё ты? – Пашка вернул её руку на своё плечо. – Так спросил… На всякий случай… Вдруг тебе нужны доказательства моей любви, вдруг ты захочешь проверить напоследок мои чувства.
– Я их уже чувствую, – Элла вильнула бёдрами, отталкивая упирающееся ей в ногу доказательство любви Пашки.
Он снова наклонился и стал страстно шептать ей горячими и влажными губами о будущем, срывающимся дыханием рисуя картину их первой брачной ночи и всех последующих ночей, обещая бесконечное блаженство и удовлетворение.
Элла не слушала, она думала об учёбе в музыкальном училище, о работе в школе, о долгих скучных вечерах в ожидании возвращения Пашки. И о последующих таких же скучных вечерах после замужества. Замужество в её душе всегда обретало уютное, вполне домашнее значение. Хотела ли она его? Да. Да! Хотела ли она замуж за Пашку? Вопрос оставался для неё открытым.
Тальков допел про пруды, но музыка ещё продолжала звучать чистыми мелодичными переливами.
Ромка опрокинул стакан, допивая остатки самогона. Вылезая из-за стола, толкнул ногой лавку, та перевернулась и с грохотом упала на пол.
– Нудятина какая-то! – рявкнул Ромка, подходя к магнитофону. Короткий толстый палец с застрявшей под ногтем грязью упёрся в кнопку. Музыка оборвалась.
– Эй, малой, ты чего? – Пашка грозно посмотрел на брата.