Птица в клетке - стр. 51
Кронберг горько усмехнулась, устало потирая лоб.
– Я не понимаю, зачем вы все это мне говорите, тайнэ, – наконец сказала я, нарушив гнетущее молчание. – Но вы мне тоже частенько не нравитесь.
Доктор от удивления даже замерла.
– Так откровенно, Эрика. Не ожидала от тебя.
Я спокойно пожала плечами:
– Но вы же хотели моего доверия? Вот вам оно. Поверьте, рано или поздно я начинала ненавидеть всех своих психиатров. И то, что я чувствую к вам лишь легкую антипатию, говорит о том, что вы лучшая, с кем мне приходилось иметь дело. И да, вы первая, кому я говорю так откровенно о своих чувствах. Можете гордиться собой.
– Надо же… – в замешательстве пробормотала Кронберг. – Что ж, это на самом деле прогресс в терапии. С тобой все так сложно и непонятно, что порой кажется, мне легче отказаться от тебя, несмотря на то что тай Альге неплохо платит. А потом я думаю про уникальную возможность изучить обратную эмпатию… и про свою ответственность. Не только перед Альге, но и перед тобой. Я ведь действительно хочу помочь.
– Я знаю.
– Конечно же знаешь, – задумчиво улыбнулась Алана. – Сегодня… я пока не имею права говорить о том, зачем тебя привезли сюда, но это очень, очень важно. Поэтому постарайся не подвести императора. Сделай, что в твоих силах, но будь осторожна. И… иди пока, отдохни часок. Ты выглядишь бледноватой, а тебе, возможно, придется сегодня использовать свой дар.
Я встала и почтительно поклонилась.
– Спасибо, тайнэ. И… меня злит, что вы порой видите во мне просто интересный медицинский казус, который нужно изучить. И все же иногда вы, как и Юрий, смотрите на меня как на человека. Пусть необычного, но все же человека, равного себе. Наверное, это потому, что вы оба из миров Союза. В любом случае я благодарна вам за возможность быть иногда… не знаю… не просто рабыней.
Кронберг неожиданно вспыхнула и отвернулась, а ее противоречивые эмоции буквально оглушили. И чего это она?
– Ну, пойду, – буркнула я и поспешно сбежала.
Вроде и не собиралась спать, но стоило прилечь на кровать, как меня тут же вырубило. Растолкала меня сама доктор, выглядевшая напряженной, но по крайней мере она уже не фонила смущающими меня эмоциями.
– Нам пора.
Я умылась, пригладила волосы. Видимо, заразилась волнением психиатра – в ногах чувствовалась легкая слабость. Яростно потерев щеки, покинула наконец свою комнату, следуя за спешащей Аланой.
Мы поднялись на лифте наверх и оказались на вершине башенки. Интересно, кто здесь живет? В моих фантазиях в таких местах обитали прекрасные плененные принцессы…
Как оказалось, я была почти права. Только здесь жила не принцесса, а принц.
В небольшой затемненной комнатке нас уже ждал император. Один, без привычной стражи. Он задумчиво стоял около стеклянной стены, по ту сторону которой находилась еще одна комната.
– Подойди сюда, – приказал он.
Я послушно приблизилась. Кронберг осталась у двери.
– Посмотри. Этот мальчик – мой сын. Замир Альге. Ему шесть лет.
Было странно слышать теплые интонации в голосе императора. Да и чувства… Я впервые ощущала что-то помимо холода. Это было необычно – такой Альге. Перевела взгляд с императора за стеклянную перегородку, куда он и смотрел.
В комнате, очень светлой и нарядной, на пушистом ковре сидел мальчик. Вокруг него лежали игрушки – какие-то машинки, плюшевые животные, но они не привлекали его внимания. Он собирал конструктор – самый простой, из деревяшек. Башня была уже почти в рост сидящего ребенка и начала качаться под своим весом. И вот – неловкое движение, и она рушится. Я ожидала, что малыш расстроится или разозлится, будет плакать или топать ногами. Но он моргнул и начал собирать башню снова.