Психолог для дракона - стр. 48
Библиотекарь как-то замялся, робко оглянулся на дверь, потом просеменил к ней и прошептал, наклонившись к самому уху:
– Да, после свадьбы Золотого Дракона правителем страны могла бы стать его жена. А насчет критериев выбора... Об этом не принято говорить вслух и сведений мало, но это как-то связано с инстинктами драконов и теми их безусловными рефлексами, из-за которых наложницы в гареме еле дотягивают до конца двухлетнего договора, а потом бегут из дворца, не оборачиваясь!
«Что-то не нравится мне эта таинственность... Сегодня же пойду в гарем! Надо прояснить ситуацию с этими «рефлексами», – поставила мысленную галочку Лера и перешла к мемуарам, написанным предками нынешнего золотого дракона.
Над этими талмудами Лера чуть не заснула – такое чтение могло бы увлечь только страстного любителя всяческого холодного оружия и военно-стратегических игр. Ни намека на нежные чувства, даже если писателем была драконица! Похоже, самое верное и ёмкое определение драконам дал Эриас в первый же день – «это очень воинственная раса». Некоторым описанным в книге случаям больше подходило даже не определение «воинственность», а «маразм на фоне воинственности». Авторы всё ссылались на безусловные звериные рефлексы, которым невозможно противостоять, вплоть до того, что напавший на врага дракон не остановится, даже если вдруг окажется, что он случайно напал на друга! Остановить атаку вошедшего в раж дракона мог разве что голос крови: родители могли сдержаться и не разорвать в клочки своих детей, если те по неосторожности оказались на пути своих разъяренных пап и мам. (Примечательно, что подобной оговорки относительно мужей и жен в книгах не имелось!) И повсеместно встречались наказы людям не будить в драконах зверя.
«То есть не противоречить и потворствовать всем их капризам. Какие удобные безусловные рефлексы!» – фыркала про себя Лера, но начинала признавать, что слова Гленвиара относительно бессознательности его гипнотических нападений на нее имеют вескую основу.
«Безусловные рефлексы – это приговор», – с тоской подумала Лера, пытаясь решить задачу, заведомо решения не имеющую: как искоренить из поведения клиента то, что не поддается контролю сознания и является для него базовой природной установкой.
Стиснув зубы, она придвинула ближе свод законов, повторяя себе вновь и вновь:
«Жизнь оставляет человеку только один тупиковый вариант – бездействие. А у меня сын и грандиозные планы. И Вира. Замечательная Вира, которая ждет переселения в новый дом. Если нельзя изменить рефлексы дракона, надо изменить свое отношение к ним! И научиться сосуществовать с этими чертовыми рефлексами».
Заканчивался свод законов преступлениями, караемыми смертной казнью. Лера поежилась, но кровавых описаний преступлений тут не было, лишь перечисление деяний: убийства, разбойничьи налеты, шпионаж и так далее. Нашелся и закон об укусе дракона, упоминавшийся вчера Эриасом: он именовался «Закон Серебряного Дракона».
– Что за Серебряный Дракон? – спросила Лера у библиотекаря. Тот указал костлявым пальцем на книгу в зеленом переплете:
– Девятый миф на тридцать восьмой странице.
«Даже законы привязаны к мифам», – покачала Лера головой, открывая зеленую книгу с мифами этого мира, которые скорее следовало бы назвать историческими хрониками.